Шестнадцатого сентября,
В конце ковидного захода,
Свой вечер я провёл не зря -
Обрёл духовную свободу.
Отбросив быта шелуху,
Пошёл к "Вечернему стиху".
Там в поэтическом угаре,
Литературного сложенья,
По паре было каждой твари,
С лица необщим выраженьем.
А жёлтые глаза Настенко
Нас всех буравили со стенки.
В ударе критик был могучий
(От всех наград звенит в ушах).
Он там сидел мрачнее тучи,
Потел за совесть, не за страх.
И два ведущих, прелесть взоров,
Орлы Орехов-Помидоров.
Поэты славно выступали,
Сидел весь зал, раскрывши рот.
То что-то пели, то читали,
А то совсем наоборот.
Гроза стиха, кипенье споров,
Цвели Орехов-Помидоров.
Какое всё-таки блаженство
Над прозой жизни воспарить,
Познать размеров совершенство,
Глаголом удовлетворить!
На сайте зритель не смущался,
А бурно самовыражался.
И, под конец финальной сценки,
На фотосессию попали.
Прощались с грустью и с Настенко,
Едва от чувства не рыдали.
Поэт велик, в конце-концов!
Цвели Горохов-Огурцов.
Проголосуй, примерный зритель,
В "Избе-Читальне" репортаж.
Объявлен будет победитель,
Он впишет в вечность вечер наш.
Но что там вечность объявляет,
То кто и где об этом знает!