В бессмертии не вижу я резона,
Но в предыдущий жизненный мой срок
Был мотыльком я в штате Аризона,
Попавшимся Набокову в сачок.
Моя фортуна-уличная девка-
Со мною не была накоротке
И жизнь моя окончилась , трёхдневка,
На энтомологическом штыке.
Будь это просто мелкий янки,
Он был бы зол и бестолков,
Когда меня в стеклянной банке
Нёс на голгофу мотыльков.
А так -руками дворянина
Я был изысканно распят,
Был слева бражник прозерпина,
А справа- тутов шелкопряд.
Когда писатель умер по старинке,
Хлебнув от жизни славы и дерьма,
Я, мотылёк, был на блошином рынке
Наследниками продан задарма.
Был куплен я парижским антикваром,
Всегда державшим взгляд поверх небес
И потому его , совсем нестарым,
Отправил в рай вишнёвый "" Мерседес".
В своём стеклянном саркофаге
Я видел ,словно сквозь очки,
Реестры, описи, бумаги,
Коробки, полки, чердаки.
"Без божества, без вдохновенья"
Во тьму кладовки сослан я,
Положен под сукно забвенья
И в долгий ящик бытия.
Но вышел срок- был снят я с пыльных полок
Хозяйкой новой с прозвищем Чин-Чин,
Она была китайский стоматолог
И острый зуб имела на мужчин.
На мраморе тушила сигарету,
Любовников хотела целиком
И отправляла их навстречу свету
При помощи коктейля с мышьяком.
От неизбежного ареста
Её внезапный спас удар,
Меня с насиженного места
Снял полицейский комиссар.
Не знал природного закона
Его сынишка лет шести,
Меня он выбросил с балкона,
Сказавши : "Бабочка, лети!"
Кто их поймёт, загадочных двуногих?!
Лететь бы рад, но не даёт земля!
"Я пережил и многое и многих
И многому изведал цену я".
Рыдай же, танго, в хрипе саксофона,
До вечности растягивая миг!
В бессмертии не вижу я резона,
Хотя резон и в жизни невелик.