Мне перестали сниться сны.
В объятьях тьмы и тишины
проходит ночь, как Божий суд,
и нет спасения ни тут,
ни там, за роковой чертой,
с её слепящей пустотой.
И лишь на грани, словно тень,
воспоминанье: майский день,
пыл юности, восторг в крови
и, на признание в любви,
её презрительный ответ.
С тех пор я прожил тридцать лет,
но и во сне, и наяву
лишь по инерции живу.
Да, можно без любви прожить:
работать, в армии служить,
жениться, завести детей;
в плену пороков и страстей
грешить, замаливать грехи,
писать салонные стихи,
и даже, иногда, шутить,
смеяться... В общем - можно жить.
Всё так. Но только, с той весны
мне перестали сниться сны.