(памяти Александра Александровича фон Таубе)
Звенят пущай до дальнего кордона
Куплеты про Гражданскую войну —
То песенка про «красного барона»,
Что бился за Советскую страну.
Начштаба Омских красных эскадронов,
В стратегии был профессионал,
Фон Таубе Сан Саныч, из баронов.
Наш был «сибирский красный генерал».
А Омский наш барон готовил ладно
На ратно дело русских молодцов.
На Родину трудился прегромадно
Один из Красной Армии отцов.
На западе — лупил чехословаков,
Японцев на востоке лупцевал,
Семёновских гонял белоказаков
Наш хват, «сибирский красный генерал».
В осьмнадцатом году двадцата века
Пробиться наш барон желал в Москву
Сквозь белый фронт: засада, плен, засека,
Тюрьма, колодки — к белых торжеству.
Был в одиночной камере допрошен.
Над Таубе горой, как Гулливер, —
Подтянут, строг, надменен и дотошен, —
Навис белогвардейский офицер.
Надменно вопрошал белогвардеец,
В глаза барону пристально смотря:
«Фон Таубе, ведь ты — землевладелец,
И к мужичью в войне примкнул ты зря.
Не стыдно ль с чернью-челядью якшаться?
Окстись, ведь как и я, ты дворянин.
Готов ты в прегрешеньях сознаваться?
И как ты только дожил до седин?
Переходи к нам в стан капитализма,
Ты снова будешь знатен и богат!
Публично отрекись от большевизма,
Покайся, иль отправим тебя в ад!
Ты в Гвардии высокий пост получишь,
Вести будешь дружины Колчака.
И новобранцев хитростям обучишь,
Как надо победить большевика».
И фыркнув сквозь усы с ухмылкой злою,
Фон Таубе в грудь воздуха набрал.
Он резко покачал главой седою
И вот что офицеру отвечал:
«В пятнадцатом году я пал в траншею,
Поймав ногою вражеский снаряд.
Орлы мои врагу намыли шею,
Они ж — и Русь от вас освободят!
Нет, я не строю из себя мессию,
Хоть революционный ярок пыл.
Я бился за Советскую Россию
И делал, что умел и должен был.
Бойцов наших лихих под красным флагом
Готовил я Россию защищать.
Таким простым трудягам и служакам
Начертано великой силой стать!
Не время поддаваться сантиментам.
Куда мне — я контужен, стар и сед.
Примкнуть к врагам России, к интервентам —
Бесстыдство будет мне на склоне лет.
Хоть видишь, я теперича калека,
Да после смерти вам ещё задам!
Убей меня — убьёшь лишь человека,
Но не идею! Вам не по зубам.
Довольно ж! Я предателем не стану», —
Так подытожил красный сибиряк.
«Расстрелян будешь!» — подозвав охрану,
Воскликнул, потемнев лицом, беляк.
А Таубе язвил над офицером:
«Пугать козла капустой ты мастак!
Умру я с честью, революцьонером.
Свинцом ж не запугать меня никак».
А офицер охране дал команду:
«Барона — в карцер, пусть гниёт старик!
Пусть жрёт как чернь, одну пусту баланду!
Совсем он спятил, красный еретик…»
От вспышки тифа, подлого-сыпного,
Не стало патриота-храбреца.
И каждый, знавший Таубе седого,
Усвоил, что есть верность до конца.
Звенят пущай до дальнего кордона
Куплеты про Гражданскую войну —
То песенка про «красного барона»,
Что бился за Советскую страну.