Не пишется, простуда грудь сдавила
И мысли мечутся в свинцовой голове.
Ты так давно ко мне не приходила,
А может приходила не ко мне.
Другие люди и другие стены,
Внимали звукам голоса родным,
Любимым не найти, увы, замены.
Я твой земной бескрылый серафим.
Пленен тобою до скончанья века -
Заложник чувств с похищенной душой,
Бесцельный пилигрим – осколок человека,
Стремящийся вернуть утраченный покой.
И нет уж больше сил, и нет ни капли воли.
Забыть, стереть и сызнова начать.
Окаменел, для радости и боли
В груди моей приют не отыскать.
Утратив ориентиры бью тревогу,
Сменяет полный штиль девятый вал.
Пытаясь отыскать к тебе дорогу -
К своей душе тропинку потерял.
Тепла остатки и добра крупицы
Сочатся сквозь коросту в пустоту,
А безразличия холодного частицы
Преумножают бездны черноту.