Процедит по капельке крови
на листья тяжёлый закат,
мы тени ушедшие ловим,
но им не вернуться назад.
Спелёнуто прошлое ситцем,
и накрепко смётаны швы,
а голос в ладони ложится,
как будто к ладоням привык.
Забытая нежность, акценты,
пшеничные волны полей;
ты полон полынным абсентом
и кажется делаясь злей,
кривишь от бессилия губы,
безудержно рвёшь горизонт...
И память уходит на убыль,
где каждый собой поглощён.
ДЛЯ ВЫХОД ИЗ ПОД КОНТРОЛЯ
Только там, где алым метит
солнце спину горизонта,
где сирень кудрявит ситец,
и поёт прибой;
где пушистая пшеница
и, как лезвие осока,
где парящей в небе птицей
голос твой
(Сурганова)