Век дуэлей прошел, и романтики нет,
Но я старой эпохи наследник.
Я последний поэт, что поднял пистолет,
И погиб на дуэли последней.
Не досмотрен кошмар, не дописан сонет,
Или в рифму, но что то другое.
Только разницы нет, я последний поэт,
Кого дырка в груди успокоит.
Жаль, что я не из тех, кто валился на снег,
Кто, стреляясь, развеивал скуку.
Соберитесь же, души погибших коллег,
Поддержите дрожащую руку!