О, чего ты ищешь, Уллис, ещё не зная настоящего своего имени?
Морю или славе достанется твоя молодость?
Сумеешь ли пройти между сциллой золота и харибдой совести?
Готов ли стоять под стенами Илиона ради чужого огня?
Сможет ли душа твоя породниться с болью, трепеща, будто парус пентеконтера под ледяным Бореем?
Есть ли чем согреться в бескрайнем пути к себе, к Итаке своего сердца?
О, хитроумный...
Простодушны раненые Эротом, дети с молоком матери на губах, овцы в отаре.
А ты, новый минотавр, знаешь назубок лабиринты разума.
Не они ли — медленное самоубийство бога в самом себе?
Чем ближе к концу пути, тем яснее звук твоего имени.
Там, где конец, ты слышишь начало, слышишь себя настоящего.
Время и пространство – твой слух.
Пара оболов – твоё достояние.
Но не тёмные пустоты Аида ждут тебя, а зенит мира, сверкающая высь мифа.