Перескажу тебе снова
каждое свое слово-
как я тогда кричала,
плакала и звала…
Знаешь, а жизнь сначала
я начинать не стала,
я в тот рассвет с тобою
тоже ведь умерла.
Знаешь, а мне так больно,
так бесконечно больно-
словно иголки в сердце
каждый втыкает день…
Стоны мои невольно
камнем краеугольным
бьют, не дают стерпеться,
смысл превращая в тень.
Знаешь, а мне так страшно
знать, что уже не важно
жить на Земле на темной,
видеть дела из тьмы.
Все здесь теперь продажно...
Мне бы к тебе, однажды,
птицей, такой огромной,
где-то, в конце зимы.
Знаешь?... Ты все ведь знаешь
(в вечности обитаешь)-
как я тогда кричала,
плакала и звала…
Ты мне вину прощаешь,
нежностью обнимаешь,
у твоего причала
словно бы ожила.
Словно бы одолела
плен из земного тела,
только скучаю очень,
падаю от беды.
Я бы к тебе летела,
я бы с тобой хотела
в скорби поставить точку,
чтобы цвели сады.
(Людмила Гапоник. Твоя, горячо любящая тебя, мама)