Отчизна наша, родина - Россия
Мы произносим, не вникая в суть.
Какой исток, когда, какие силы
Ее державный проложили путь?
А что исток, сказать совсем не просто,
Но я едва ли в этом ошибусь,
Если скажу вам, что истоком роста
Моей России, братья, стала Русь.
Русь грозная в правленье Святослава
И православная, как результат трудов
Князей Владимира и сына Ярослава,
Страна-держава и держава городов.
Как раннефеодальную державу
Русь ожидали гибель и распад,
И эту неизбежность приближали
Междоусобицы и княжеский разлад.
Распад и войны, степняков набеги
Погнали с юга беженцев поток.
Кто пеший, кто верхом, а кто в телеге
Тянулись птицами на северо-восток.
В краю лесов, охотничьих угодий
Они селились, обживая глушь.
А мирный труд, покой и дух свободы
Вселяли бодрость тел и силу душ.
Стучал топор, звенел кузнечный молот,
Рубили избы, храмы и дворцы.
По праздникам сходились стар и молод
Где на «кулачках» бились удальцы.
По чистым водам Яузы и Клязьмы,
Москвы-реки, красавицы Оки
Везли уроки на погосты князю
Купцы, охотники, ратаи, рыбаки.
А там князья – потомки Мономаха:
И Юрий Долгорукий, и Андрей,
С присущим им и волей, и размахом
И земли собирали, и людей.
И разрастались вширь Ростов и Суздаль,
Взметнувши в небо храмов купола,
Явив соседям воинскую удаль,
Приращивая нивы и поля.
А им на смену поднимался круто
Владимир, что построил Мономах,
Где князь Андрей против боярской смуты
Использовал и милости, и страх.
Когда над северо-восточной Русью
Прошла суровая монгольская гроза,
Веселье, радость, смех сменились грустью,
Печалью затуманились глаза.
В ту пору иго жуткой паутиной
Повисло над людьми и над страной.
Поборы и набеги превентивно
Легли на судьбы рабскою страдой.
Правители Орды были жестоки
Как роботы, не знавшие души.
С привычками кочевников востока:
«Круши и убивай, насилуй и души».
Грабеж и иго иссушали души
И порождали ненависть к врагу,
К его грабительским традициям пастушьим
Жечь, убивать и грабить на бегу.
Когда казалось горе бесконечным,
Томили душу горечь и тоска,
Приподнималась, расправляя плечи,
Тогда еще безвестная Москва.
Князья Москвы в ту страшную годину
Стремились ублажать во всем Орду.
Везли подарки, рабски гнули спину,
Чтоб отвести от княжества беду.
Для нас, живущих в двадцать первом веке,
Покажется: политика не та.
Решавший судьбы и страны, и человека,
Как князь, иначе мыслил Калита.
Он подкупал, дарил и унижался.
Казалось, что он к этому привык.
Он рисковал, хитрил и добивался
Заполучить на княженье ярлык.
Но тот ярлык хранился по соседству.
Его держала в это время Тверь.
Иван решился, не гнушаясь средством,
Копьем открыть у конкурента дверь.
Когда народ Твери побил баскаков,
Иван использовал и этот факт, и миг:
С ордынцами стремительной атакой
Бунт подавил и получил ярлык.
И внук, и сын героя Невской битвы
Достойны были деда и отца.
Отдали должное и битвам, и молитвам,
Москве служили честно, до конца.
Четырнадцатый век сквозь пелену беды
Забрезжил на Руси, как робкий луч надежды.
Но церберы – цепные псы Орды
Терзали Русь и русичей, как прежде.
Окрепшая Москва, враждующая Тверь
В надежде получить ярлык от хана,
И Нижний Новгород, как проходная дверь,
Для ратей кровожадного тирана.
Они стремились каждый, кто как мог,
Объединить разрозненные земли.
И верили, что им поможет Бог
Стать центром и вождем объединенья.
Но Тверь плела с Литвою паутину,
Плела ее тайком и напрямик.
Чтобы Литвой обезопасить спину
В своей борьбе с Москвою за ярлык.
Врастая в Русь державными корнями,
Гася междоусобицы князей,
Строптивых усмиряя временами,
Москва все чаще опиралась на друзей.
А параллельно стены крепостные
Из камня возводила на века
По ордеру, надежно, не простые,
Чтобы служили от врагов наверняка.
И церковь православная осела,
В Москве, как всеобъемлющая связь.
Духовная и правящая сила,
Союз державный: митрополит и князь!
Москва к концу четырнадцатого века,
Набравшись сил, с коленей поднялась.
От знати до простого человека
Сумел объединить московский князь.
То был решительный, талантливый правитель,
Хотя по возрасту ещё и молодой.
Он был искусный боевой воитель,
Дерзнувший на войну с самой Ордой!
Он строил крепости и каменные стены,
О них расшиблась алчная Литва,
Как на прибое бьется в море пенном
О берег несмышленая плотва.
В его дружину купно прибывали
Разногородние отряды и полки,
И где с врагом едино воевали
Князья, бояре, горожане, мужики.
И там, на славном поле Куликовом,
Они одну врагу явили рать,
Где под водительством и умным, и толковым
Шли побеждать Орду - не умирать!
Ордынцы, как всегда, рванулись лавой,
И эти силы были велики!
Здесь погибали с доблестью и славой
Воители «Полка левой руки»!
Рвались, визжа, ордынские тумены.
Казалось им, еще один рывок...!
Но вывели врагу навстречу смело
Засадный полк Владимир и Боброк!
Удар полка стал для врага сюрпризом,
Вспять потекла ордынская река.
Бежали тюрки, половцы, киргизы,
И паника была их велика!
За ними, не вступая в тары-бары,
Лавиной, развернув назад коней,
Бежали и монголы, и татары,
И генуэзская пехота вслед за ней.
Бежала в страхе, погибая, исчезая,
Еще с утра воинственная рать,
Не забывая проклинать Мамая,
Первее всех сумевшего сбежать.
А что же Дмитрий, наш геройский князь?
Руси опора, слава и надежда?
Он бил врагов в суровый грозный час
Как все, в обычной воинской одежде.
Победа эта, как живой исток
Побед великих нашего народа,
Остановившего степной восток
И начавшего трудный путь к свободе.
И этот путь, длиною в сотню лет,
Князья Москвы шли, не меняя курса.
К свободе, как в ночи идут на свет,
Московский домен называя Русью.
А дальше Иван третий на Угре
Продемонстрировал Ахмату-хану силу
Тот удалился ночью в ноябре.
Так появилась матушка Россия.
Потом Иван четвертый, уже царь
(Отбросим предрассудки, кривотолки)
Последний по Орде нанес удар,
Прибрав к рукам ордынские осколки.
С тех пор Россия как большой союз,
Союз культур, конфессий и народов,
Одной историей скрепленных уз,
Державность обретала год за годом.