Девчонкой я в избе отцовой
Со всей справлялась животиной,
Бывало в хлеве шум веселый –
Кипит бессонная рутина.
Повыше я на чурку сяду –
Коровку Надю подою,
Барана вытолкаю в стадо,
С бугаем Федей говорю.
Хлеща меня вразмах хвостом,
Поила Надя молоком.
Баран Василий смеха ради
Все поддавал мне рогом сзади.
А Федя крепко думу ладил
И тряс широким лбом вот так.
Кудрявый лоб его погладишь:
Опять налил глаза, чудак!
От лейкимии, хвори модной,
Коровка отдала концы.
Барана по весне голодной
Свели кавказские дельцы.
Чтоб заплатить казне налог,
Быка Федюню зорькой ясной,
Пока он думал, сбили с ног,
За роги прихватив у прясла...
Спокойно, пусто в нашем хлеве,
Когда я возвращаюсь в дом.
Не заказать ли мне молебен? –
Мы все когда-нибудь умрем.
Перекрестила дом разруха,
Ручьям иссякшим не шептать.
И кажется, что я – старуха.
А мне всего лишь двадцать пять…
1995.