История СССР. Том 1. 1917-1941 гг.
ГЛАВА 31. ФАШИЗМ. АДОЛЬФ ГИТЛЕР
Здесь, в этих главах я должна
вам рассказать о той Германии,
чтоб понимали вы сполна,
как действовала та страна,
и как советские мечтания
вдруг превратились лишь в бомбометания,
и началась великая война.
События истории в том веке
крутились, словно по спирали,
в которой смысл человека
не виден был нигде и далее.
Толь сам чего-то он достиг,
толь помогли ему при этом,
то лишь в один прекрасный миг
вдруг человек поёт дуэтом.
Вы скажете, что вычурно и сложно
я изъясняюсь? Осторожно
я попытаюсь рассказать,
как Гитлер к власти шёл упрямо,
когда один шёл очень рьяно –
то не достиг чего хотел,
когда же КТО-ТО подрадел,
то Гитлер вмиг на верх взлетел.
Я расскажу издалека,
чтоб поняли наверняка,
как же случилось, что Германия свалилась
до самого страшного дна,
и как в ее главе вдруг оказалась
столь удивительная личность,
в которой даже необычность
была мистической весьма.
Я расскажу вам как она,
та необычность Гитлера ковалась,
и как она преподавалась
в столь необычном пареньке.
Чтобы увидеть всё в венце,
где апогею Гитлера досталась
Германия, которая вниз мчалась,
и чтоб понять всё в пламенном конце,
я расскажу вам всё о Гитлере,
как в этом маленьком юнце
сложилась личность психопата.
А кто был в этом виноватый –
вы все увидите в конце.
Итак, ХХ-й век, начало,
Адольфа школа привечала,
где шёл тогда он в первый класс
в году девятисотом, где тотчас
ему категорически всё не понравилось,
что было видно сразу всем,
ведь семилетний Адольф ел
назло учителю на всех уроках,
и даже фотографируясь со всеми
скрестил он руки в самом центре
и подбородок вверх задрал.
Плевать хотел он на весь класс,
учил лишь то, что ему нравилось –
историю и географию, и класс
стал постепенно изменяться,
подстраиваясь под Адольфа враз.
Особенно любил он рисование,
он рисовал везде тогда,
ругая это воспитание,
его бранили все учителя,
и потому оставили тогда
на второй год в начальной школе.
В 15 лет он был всего лишь в третьем классе,
ходил он в школу с отвращением,
терпеть не мог французский он язык,
учителя сдались, почти что сник
Гемер – его учитель, что когда-то
o Гитлере такое говорил:
«Гитлер был, несомненно, одарённым,
но как-то уж односторонне, вмиг
мог вспыхнуть по любому поводу,
упрямым был и своевольным,
собой владеть он не умел,
хотя прилежен был и смел».
Как видите, уже тогда
в чертах у этого юнца
прослеживалась психопатическая личность,
мечтам которой не было конца.
Его перевели в четвёртый класс
с условием, что тот покинет школу
и перейдёт в другую, чтобы класс
мог отдохнуть от этих буйных глаз.
Четыре класса кончил за шесть лет,
которые добавили лишь бед
той школе, где Адольф учился,
ведь из него не получился, увы, прилежный ученик,
вы посмотрите на дневник –
одни сплошные только двойки,
он не учил там ни один язык,
математика, французский и немецкий
заброшены были под стопку книг.
Зато была огромная пятёрка
по рисованию, она
всю душу Гитлеру согрела,
была заслужена она.
Рисунки Гитлера были невероятны,
как и мечты в нём были необъятны,
он голых женщин так красиво рисовал,
и их глазами будто раздевал.
Но, чтоб не видели то дети,
уговорили мать перевести
Адольфа в школу в Штейре и в дуэте
в художественную школу юного определить.
Пока учился он наукам этим,
умер отец, а позже умерла и мать,
его характер стало не унять,
он был с товарищами «на ножах»,
и ненавидел всё, что окружало,
как будто в мозге Гитлера блуждало
и выход странное искало
то чувство, что потом лишь стало
на Гитлера особенно влиять.
Он стал картины рисовать.
В начале – копии из почтовых открыток,
потом гравюры стал изображать,
и стал картины продавать.
Искусство то могло влиять,
ведь Гитлер языки стал изучать,
военную стратегию, политику,
и много денег за картины получать.
Лишь только в армии повоевать
он не хотел,
ведь были там евреи с чехами,
он не хотел себя марать,
что будет рядом с ними спать.
И лишь когда он переехал в Австрию,
решил за Людвига повоевать,
ведь началась огромная война,
известие обрадовало то весьма.
Адольф зачислен был в Баварский полк,
надеялись все – может, выйдет толк,
и, как ни странно, Гитлер воевал,
в первых рядах тогда он наступал
в боях на Марки и в Шампани,
и воевать он не устал,
и даже он награду получал
за службу III степени, но дальше
под Ла-Монтень он ранен был,
тогда взорвался рядом с ним
химический снаряд. Он угодил
в Баварский лазарет с потерей зрения,
где врач его в больнице выходил
и зрение почти восстановил.
Но тут же Гитлер угодил
в психиатрическое отделение
Прусского тылового лазарета,
ведь после взрыва он не видел света,
и очень не понятно говорил.
Там он узнал о капитуляции Германии
и кайзера свержении,
там же и остыл
его психопатический порыв
повоевать на Первой Мировой войне
в угоду своей тёмной стороне
того характера, который развивался,
когда он к пику власти подбирался.
В то время в Мюнхене уж начинался вал
марксистско-ленинских учений,
но Гитлера он не прельщал,
наоборот, из всех гонений
он понял главное тогда –
чтобы добиться впечатлений,
и, чтобы глупая толпа
пошла б за ним «глаза в глаза»,
он должен стать оратором искусным,
чтоб увлекать собою массы. Да,
он записался на ораторские курсы,
во время многочисленных дискуссий
своими монологами он поражал,
он никому не подражал,
он ярким был и сам ваял.
В то время он евреев изучал,
и книги пачками он поглощал,
всё, в основном, об антисемитизме,
терпеть не мог он и марксизма,
он ненавидел всё и вся,
и потому подался восвояси
в новую партию НСДРП.
За ней он следовал везде,
и постепенно подбирался
к своей мистической звезде.
То пораженье в Первой Мировой войне
поставило огромный крест на всей Германии,
которая платила репарации
тем победителям извне.
Двадцатые года в Германии
были особенно ужасными,
ведь бедствия там были ежечасными,
Германия жила тогда
под гнётом всех ограничений,
наложенных там на неё
Версальским мирным договором,
что было тяжким бременем всего.
Была страшнейшая гиперинфляция,
когда дойчмарки обезценивались ежечасно,
работодатели выплачивали гласно
зарплату гражданам за один день.
Всё, что получено за этот день,
ты должен был потратить тут же,
чтобы успеть купить продукты,
пока не обезценились бы те.
До Первой Мировой войны
курс марки был стабильным,
где 1 доллар – то 4 марки,
теперь же даже контрамарки
на эти деньги не купить,
соотношение валюты там считалось
на миллионы, и тогда б досталось
за 1 доллар – почти 3 миллиона
дойчмарок, и безценным лишь осталось
сырьё немецкое, что славилось давно,
в том было и порешено –
выплачивать те репарации
поставками сырья:
товаров, стали, древесины и угля.
Версальский мирный договор
в условиях поставил свой затвор –
коли Германия нарушит график
всех выплат репараций, то тогда
Франция получает право
на оккупацию всего и вся.
Именно так сложилось в январе
двадцать третьего лихого года,
когда Германия нарушила поставки,
и оказалась вновь в огне.
Франция взяла Германию извне,
и оккупировала центр района Рура,
тем самым немцев всех унизив, и вдвойне
позволив экономике на дне,
упасть всё ниже, чтобы не подняться.
Гнев населения Германии
тогда был искренне силён,
чтобы убавить этот тон,
его возглавило правительство,
призвав всех оккупированных
к всеобщей забастовке в том.
Но для правительства была та грань,
которую переступать нельзя,
иначе можно оккупировать
страну практически зазря.
Но Гитлер враз смекнул всё это,
и для развития сюжета
привлёк сторонников тогда,
чтоб власть привлечь лишь для себя.
Он обработал генерала Людендорфа,
героя Первой Мировой войны,
который поддержал нацистов
в их выступлении, увы.
В Баварии случилась заварушка,
в пивных митинговали все тогда,
но ведь Германия – не та старушка,
которая не видит ни черта.
Нацисты одобренья не имели,
хотя смели Баварию тогда,
в Берлине те премного присмирели,
и разбежались кто куда.
Их всех блокировали войска
полиции, которые арестовали
зачинщиков «пивного путча»
и лидеров пивного мятежа.
Адольф попал в тюрьму тогда.
Ему и лидерам пивного мятежа
дали 5 лет, но в декабре двадцать четвёртого
Адольф уж вышел на свободу.
В тюрьме он дал зарок – народу
он не простит то никогда,
предательство священнейшего рода
он больше не допустит. Голова
Адольфа переполнена была
лишь книгою «Моя борьба»,
которую в тюрьме он написал,
когда там от безделия страдал.
Та книга стала здесь «нацистской библией»,
её цитировали многие тогда,
её создатель по крупицам
авторитет свой восстанавливал. Года
те были очень сложными,
и, хоть суждения те были непреложными,
не получилось у Адольфа в те года
прорваться к власти навсегда.
И лишь в последующие года
то получилось, много позже.
А вы задумайтесь пока,
а почему всё так произошло тогда?
А потому, что Гитлер был один.
Тогда ему не помогала Тьма,
случилось то намного позже,
и примечательно весьма.
Расскажем дальше. Как всегда
инфляция в стране всё пребывала,
депрессия Великая настала,
когда германской экономики глаза
всё округлялись, будто говоря:
«Откуда деньги? Нету денег!
Побойтесь Бога, господа!».
Сплошное разорение всех немцев
по всей Германии в тридцатые года
можно увидеть было повсеместно,
последствия войны сказались и тогда.
В двадцать восьмом году за «наци» голосовали
лишь 2,3 процента голосов,
казалось, Гитлер со товарищами
не сможет уж поднять голов.
И как случилось, что остов
нацистской партии держался
на низких рейтингах, старался
здесь Гитлер? Как же! Вуаля!
Карман держите шире, господа!
Как получилось, что 14-го сентября
спустя два года от того порога
на выборах в Рейхстаг они набрали
невиданное место для себя?
Второе место те заняли
в Рейхстаге, ведь тогда набрали
до 18 процентов
всех голосов тех думающих немцев?
Германия всегда была страна,
которая миру дала
мыслителей и гениальных личностей,
куда ж все делись, господа?
Никто не мыслил вдруг тогда?
Пойдёмте дальше разбираться.
Как получилось, чтоб остаться
не только в той политике, а и взобраться
на самый верх в истории, когда
весной тридцать второго года
взлетела Гитлера звезда?
Никто не может то ответить,
слагали мысли в свете этом
историки уж многие года,
да так и не ответили. О, да,
в те очень странные года
Гитлер идёт на выборы рейхпрезидента,
и вслед за Гинденбургом он тогда
набрал аж 37 процентов.
Откуда эти голоса?
Пойдёмте дальше, господа.
И снова выборы в Рейхстаг
летом тридцать второго года,
и снова 37 процентов,
как будто выборов природа
зациклилась в процентах того года.
Опять не видите, глаза?
Я покажу вам дальше всё тогда.
Дорвавшись до истоков власти,
чтобы не рвать все партии на части,
Гитлер потребовал у Гинденбурга
его назначить рейхканцлером страны,
но получил отказ. Были горды
тогда элитные круги Германии,
им Гитлер неприятен был, увы.
И Гинденбург сказал уничижительно:
«Он мог бы стать министром почт,
ну, уж никак не канцлером». Внимательно
запомните поступки этих «дойч».
Рейхстаг опять качает в стороны,
и он выносит вотум недоверия
правительству, которому неверие
поставил главному при том,
после чего парламент вновь распущен,
и снова выборы при нём.
Но почему-то голосов
Адольф получит много меньше –
лишь 33 процента, и успешнее
окажутся лишь коммунисты в том.
Страна переставала понимать,
что происходит в ней опять,
где красные, а где нацисты,
народ не может то понять,
и нечего на выборы пенять,
коль перестали понимать.
И, тем не менее, опять
Гитлер старается шагать
и нагло подбираться к власти,
не претендуя и отчасти
на большинство в парламенте.
Как происходит всё такое
в стране, где демократии устои,
казалось, были совершенны?
Но действия Адольфа неизменно
лишь приводили к усилению
и подавлению сопротивления.
Опять же, как это понять?
Извольте далее шагать.
Как получилось, что опять
всё тот же Гинденбург,
который Гитлеру понять
дал то, что он всем неприятен,
вдруг абсолютно нелогично
назначил Гитлера рейхканцлером,
причём внезапно, некритично,
в году том тридцать третьем,
как будто, завершая лихолетье?
Откуда смена вдруг мировоззрений?
Всё было словно наважденьем,
не поддаётся логике всё то,
что привело в Германии то зло
к истокам власти. Всё оно
уже давно было предрешено.
Январь, тридцатое число,
(прошу, запомните это число!)
открыло двери всем оно,
то нескончаемое зло,
которое тогда росло.
Росло в Германии, росло в России,
росло в Европе, во всём мире
лишь потому, что Тьма тогда
перевернула чашу равновесия
и напустила мракобесия
на все умы всех мыслящих. О, да
ей не поддаться было очень сложно,
умы людей всех осторожно
могли лишь мыслить иногда,
не поддавалась та зараза
искоренению никогда.
И только чистые глаза,
и только чистая душа
могли сопротивляться Тьме,
но в одиночестве. Вполне
та Тьма сгубила всю природу
германского и русского народа,
искореняя в них приверженность
борьбы святого против зла,
и потому она цвела,
огромная земная Тьма.
Вы далее помёте всё сполна.
Я же хочу вам рассказать пока,
как Гитлер шёл к своим истокам,
как подвергался он порокам,
и как цвела его звезда.
О Гитлере продолжу я.
Гитлер заботился о своём здоровье,
не ел он мяса, не курил,
борьбу с курением он породил
во всей Германии нацистской,
курить везде он запретил,
чтоб нации здоровье было чистым.
Панически заботился о чистоте,
боялся насморка людского,
с порога выгонял любого,
кто насморк в кабинеты приносил.
Как будто и начитанным он был,
но к чтению он относился по-иному,
книгу он начинал читать с конца,
и, если книга нравилась ему,
прочитывал её он избирательно,
и никогда он не читал внимательно,
всё это – лишнее, считал.
Он поражал своим непостоянством,
то говорил одно, потом другое,
и каждый раз он находил такое,
что из контекста вырывал.
С религией он так же поступал.
вначале он считался христианином,
потом католиком себя назвал,
а после – вовсе был деистом.
Он в Бога верил, но не в карнавал
религий тех, что утвердились на планете,
иудаизм – порочным он считал,
и Библию он всю переписал,
Иисус – считал, не Бог евреев,
с евреями боролся тот,
за то и на кресте страдал.
Ещё чертою отличительною стало,
что Гитлер – он везде кричал,
он постоянно голос повышал,
и иногда переходил на визг,
поэтому записывать тот визг
бывало вовсе невозможно.
Стенографисток содержал – орду,
но никогда не вызывал одну,
не успевали те записывать его,
когда он речь толкал в предшествии чего.
Оттягивал диктовку до последнего,
перед диктовкой ходил долго взад-вперёд,
и, гнева набирая в оборот,
он диктовал, жестикулируя при этом,
так, что аж пар валил из-под сапог.
(Вы дальше сопоставьте это
с дальнейшей линией сюжета,
где Сталина покажем в развороте
характеристик личностных о всём.
Но здесь продолжим мы о Гитлере,
чтоб рассказать уж обо всём.)
Как только к власти он пришёл тогда,
он обещал всем всё и вся,
при этом сразу, навсегда.
Всех ветеранов Первой Мировой войны
привлёк он красочными маршами,
парадами, увлёк со стороны
в сопровожденьи музыкальных маршей.
Всем пролетариям он обещал
полнейшее отсутствие безработицы,
он обещал о всех заботиться,
крестьянам – земли в Польше и России обещал,
всем женщинам – мужей раздал,
а в армии он всем наобещал
победу лишь германского оружия
и славу воинам земли.
То было ложью грозной Тьмы,
окутала что все умы,
готовила что всем сумы
и лихолетие войны.
Тьма избирательна всегда,
она подыскивает души,
в которых заткнутые уши,
не слышат Бога те. Она
рассматривает их сперва,
изыскивает в них пороки,
кто не усвоил Света здесь уроки,
изобразителен весьма
и может быть полезным в те года.
Кого же в Гитлере та Тьма нашла?
О! То – безудержная личность,
имеющая идентичность
и всех пороков голова:
она тщеславна и горда,
психопатична и весьма
безудержна в своих стремлениях,
подвержена всем наваждениям
(о чём расскажем позже вам),
она – стремительная в мыслях,
извечно ищущая истин,
и подкупаема она.
И потому-то эта Тьма
Адольфа Гитлера приметила,
и Тьма решила здесь ему помочь,
чтоб смог себя он превозмочь,
взлетели чтоб его амбиции,
порушил чтоб он все традиции,
чтоб он войною зашагал,
неся с собой кровавый вал,
чтобы на Русь он надвигал
машины смерти карнавал,
чтобы он грабил, убивал,
чтобы реликвии все смял,
чтоб уничтожил всё святое
и царство Тьмы в земле создал.
И Гитлер вместе с грозной Тьмою
Второю Мировой войною
по Земле-Матушке шагал.
Но, прежде, чем войну начать,
он начал смело выступать.
Как только он вступил на должность,
на третий день провозгласил
он тот поход на весь Восток
к завоеванию народов
и германизации породы.
В начале февраля Гитлер издал декрет
о защите, якобы, немецкого народа,
в котором ограничил все свободы:
свободу прессы, слова и собраний,
и увеличил численность своих воззваний
к немецкому народу, где почти кричит,
что он всё увеличит и умчит
Германия к высотам благоденствия,
народ германский будет знаменит.
Того же февраля двадцать седьмого
поджог Рейхстага был произведён,
были обвинены лишь коммунисты в том,
и Гитлер шёл теперь уж напролом –
на выборах в марте того же года
нацистская партия набрала результат
43,9% голосов, но всё же
не набрала столь нужный результат.
Нет большинства у них в Рейхстаге,
но Гитлера уж не остановить.
Что делает он? Он просто убирает флаги
и отнимает все мандаты коммунистов,
и что бы это закрепить –
он оформляет отзыв депутатов,
и коммунисты – «приказали долго жить».
А далее он упраздняет флаг Германии
и вводит вместо оного их два –
черно-бело-красный бывший флаг Германии
и флаг со свастикой – их гордость и хвала.
13-го марта создает
он министерство просвещения и пропаганды,
20-го числа он оформляет
создание концлагеря «Дахау»,
потом лишает власти он парламент,
все полномочия ему передают,
он разгоняет профсоюзы,
и в мае он устраивает тут
безпрецедентный акт, в котором жгут
те книги, что Адольфу были чужды,
кричал он: «Пусть их все сожгут!»
Горели книги в Дрездене, Ганновере,
Берлине, Бремене и Нюрнберге,
и радовались немцы той победе,
и руки потирали над огнём.
О чём все думали при том?
О том, что здесь горят произведения?
О том, что будут далее гонения?
Увы, все думали там вовсе не о том!
Они сжигали том за томом,
но думали те о другом,
все думали спалить огнём
всё, что неправильно здесь дышит,
чтоб быть служителем при нём.
Сознание умирало постепенно,
оно уж не сопротивлялось в нём –
в том человеке, что живёт здесь бренно,
и может думать о другом.
Но мыслей не было уж в нём.
Сознание, затуманенное дымом,
сознание, затуманенное Тьмой,
оно не жило, ведь его убило
могущественное земное зло.
Оно всё крепло и росло,
теперь немецкими людьми то обросло
и в душу каждому вползло.
Вот так в Германии окрепло зло,
то зло, что и в Россию наползло,
оно всё расширялось, укреплялось,
но больше всех ему мечталось –
чтоб стать всемирного масштаба,
чтоб всю планету закружить
в кровавом вихре хоровода,
где только главный воевода –
Вселенская ужаснейшая Тьма,
что служит ей сам Сатана.
Второе августа, год тридцать четвёртый,
в девять часов утра
скончался Гинденбург,
а три часа спустя
было объявлено, что в соответствии с законом,
принятым всего лишь за день (!)
до этого рассматриваемого дня,
функции канцлера и президента совмещаются,
чтоб власть объединила новая стезя –
Гитлер Адольф теперь глава
и государства, и вооруженных сил,
и он себя вождём провозгласил.
Сначала фюрер занялся другим.
Во внутренней политике он наводил
порядок, чтобы дом един построить,
ведь Третий Рейх в мечтах он возносил.
Планировал он Рейх тысячелетним,
о, слава Богу, что не удалось!
Был Третий Рейх двенадцатилетним,
и этого хватило, на Земле отозвалось
всё это чудище во всех концах планеты,
даже до дальних стран то добралось.
И, как уж говорилось, но нашлось
у Гитлера смекалки разобраться
с проблемами внутри страны –
по безработице направить авиацию
и ликвидировать почти.
В Германии, увы,
вдруг обнаружились болезни,
все немцы стали вдруг больны,
и фюрер занялся здравоохранением,
генетикой заполонив умы.
Культуру – в массы, физкультуру
должны все немцы полюбить,
и чтоб детей здоровеньких родить –
должны все только в браке быть.
Он объявил создание семьи
важнейшим делом государства,
издал закон об узах брака,
который там понятие вводил –
свидетельство пригодности для брака,
и в ранг политики то возводил.
Все консультации по браку
теперь организовывало государство,
где женихи с невестами без драки
на консультацию к генетику лишь шли,
и, только в случае, если наследственно здоровы,
могли те узы брака заключить.
Гитлер готовил нацию к захвату,
порабощению других народов, и, увы,
все немцы этому поддались
и без сопротивления с ним шли.
Чтоб дальше понимали вы,
куда же немцы с Гитлером зашли,
я расскажу идеологию нацизма,
чтоб то запомнили все вы.
(продолжение следует)