Я выцарапал инициалы
на дереве том самом,
где мы с тобой обнимались
жарко, как сам август.
Облака скользили в небе,
детскими рисунками летели,
я хотел поймать их в руки,
как ловят почти новые б/у'шки.
В моем мире нет презрения,
оно было аппендиксом,
и я его вырезал без сожаления,
как что-то отжившее временем.
В конце тоннеля видел свет,
я нож при себе имел,
взмахнул и прорезал тишину,
а теперь изо всех сил бегу.
Не убежать от воспоминаний,
как мы с тобой ругались -
это в сердце засело занозой,
будто разрывают орлиные когти.
Это ведь твоя работа,
впивались в спину ногти,
а я с понедельника до субботы
работал на местном заводе.
Бездельникам не место на Земле,
в моей жизни все тлен,
и я благородство выстрадал
вместе со своим собутыльником.
Ругаясь как сапожник,
я сделал вывод сложный:
мне нужно для себя решить
как уже по-взрослому жить.