Как видно, люди обалдели,
О толерантности запели,
Ища в разврате жизни соль.
И “голубым” теперь позволь
Венчаться в церкви, и на “пять”
Учись словами ты играть:
То чёрный цвет не называй,
То “маму” с “папой” забывай.
Теперь в ходу, как те дрова,
Родитель раз, родитель два.
Мне толерантность та противна,
Ужель Европа, креативна,
Когда мартышкой повторять
Решила дурь и всё принять.
Мне безразличен кожи цвет,
И кто такой ты - дела нет,
Но не громи, не грабь, вандал,
Всё то, что сам не создавал!
Теперь в почёте лишь уроды,
У них на всё полно свободы,
А кто дедОв хранит завет,
Тому и слова больше нет.
Бунтует чёрный люмпен всласть,
Чтоб было легче бить и красть.
Усыновляет гей детей,
Поскольку не родит сам гей.
Нормальный секс уже не в моде,
Все извращенцы на свободе,
Для них не жизнь, а шоколад.
Лентяй халяве жирной рад,
Ведь на пособие прожить
Полегче, чем себя трудить,
О рабстве выгодно кричать,
Подхватят, стоит лишь начать.
А там закрутит заварушка,
Давно проплачена пирушка,
И, вдохновясь, лихой народ,
Громит, ломает, валом прёт.
Ужель весь этот тарарам
Так мил и нужен, люди, вам?
С таким раскладом, я скажу:
Наденем скоро паранджу.
Чтоб чувства беженцев-арабов
Не осквернять, давайте, бабы,
Прикроем головы платком,
Чтобы не каяться потом,
Да под раздачу не попасть,
Когда отребье, скаля пасть,
Добычу выследив в толпе,
По кругу пустит в уголке.
А не пора ли вместе взяться
И в доме у себя прибраться?
Чтоб у хозяина, при том,
Не вёл бы гость себя скотом,
Чтоб уважали общий труд,
Чтобы росли мужчины тут,
А не аморфное “оно”,
Свой пол забывшее давно.
Но вновь вас ставят на колени,
Вы бьётесь лбом о лжи ступени,
Схоронен с помпою бандос,
Как будто он Иисус Христос.
И с флагом радужным урод
По улице парадом прёт,
И, унижаясь, дураки
Дерьму целуют башмаки.