Прекрасное летнее утро было бы куда лучше, если бы не нужно было идти на работу, - подумал Джордж, допивая свой кофе.
Мэри поцеловала мужа на прощание, и тот уехал в больницу.
День не предвещал ничего плохого. Насвистывая мелодию своей любимой песни, Джордж надел свой синий хирургический костюм, обработал руки антисептиком и приступил к работе.
Медсестра стояла, как вкопанная около пациентки, в животе которой, медленно двигалось нечто похожее на шипы, они натягивали кожу, и казалось, что живот сейчас лопнет, словно воздушный шарик.
Рядом стоящий практикант любопытно наблюдал за происходящим.
-Смотри, Артур, рассказываю для тебя. Анестезия уже проведена, приступаем к лапаротомии.
Живот обрабатываем антисептиком, изолируем от других частей тела стерильной тканью и приступаем к рассечению передней брюшной стенки. Будем делать сечение горизонтальное по Пфанненштилю, делаем дугообразный надрез по кожной складке длиной от 12 до 15 сантиметров. Далее делаем лонный разрез по Фритчу, который проходит через всю матку – от одного ее края до другого.
Рукой вскрываем плодный пузырь.
После этого хирург ввел в матку четыре пальца правой руки.
-Ребенок расположен в тазовом предлежании, значит, мы извлекаем за ножку или паховый сгиб,-сказал Джордж и достал его.
Красное существо, лишь немного напоминало новорожденного, каждый сантиметр тела был покрыт маленькими серебристыми окровавленными шипами, которые впились в руку хирурга.
Джордж всеми силами пытался убрать руку от него, но ему просто не хватало сил, он орал от боли, анастезиолог схватил скальпель и попытался отрезать шипы от руки хирурга, но те также впились в его руки, медсестра хотела побежать за помощью, но было уже слишком поздно. Два врача были похожи на высушенных кузнечиков, казалось, что в их организме не осталось ни миллилитра жидкости, они замертво упали на пол. Существо выпустило все свои шипы, и, издав последний звук (смесь крика и шипения) умерло.