Твой вид застенчив, ты во всём милА,
И в образе твоём порхает скромность,
В компании, совсем, не весела,
И не прельщает форм твоих объёмность,
И красишься ты, словно, для себя,
И смахиваешь чем-то на мальчишку,
И образ "серой" мышки для тебя,
И волос свой закалываешь в шишку.
Твой чудный взор всегда опущен в низ,
Очки ты носишь, как-то, не по моде,
И девушкой была ты не сюрприз,
Такую не заметишь ты в народе.
Не говорлива, не слабА умом,
Но чин высок - сотрудника науки,
Ходила ты всегда, везде пешком,
Не Умерла ты в тридцать лет от скуки.
Но стоило тобою овладеть,
Всё вмиг менялось, словно в дивной сказке,
В постели с нею можно умереть
Не скромной трудно мне предать огласке.
Очки свои снимаешь, тут же вон,
Свой волос дивный быстро распускаешь,
И страстный извергаешь феромон,
И чудными глазами ты взираешь.
Пунцовыми становятся уста,
Ланиты лёгкой краской озарились,
В тебе вдруг растворилась мерзлота,
И влага из ворот твоих сочилась.
В постели ты строчишь, как пулемёт,
Соски твои набухшие, как вишня,
В тебе верх сексапильности живёт,
И стоны, Охи, Ахи, крики слышно.
Всё тело у тебя теплом горит,
Глаза твои туманны в странном блеске,
Как жаль, что я не мастерский пиит,
Запечатлеть твоих оргазмов всплески.
Попробовать ты хочешь всё кругом,
Ты все открыла двери по порядку,
И видно в наслажденьи не земном
Всё новое испытываешь сладко.
Ну вот и всё, ты выбилась из сил,
И я с тобой весь пОтом истекаю,
И секс с тобой меня ошеломил,
И от ногтей царапины считаю.
А вид у них монашки - как с иконы,
Такие вот средь нас живут тихони.