Я вышел к обрыву. Вдавились виски.
Лопатки царапало рыхлое небо.
И слепо въедались во тьму светляки.
Проглоченный морем мерещился щебет.
Мне ветер раскатистый череп вспорол.
Опавшие птицы барахтались в пене.
Чернело. В бурлящий, солёный котёл
Всосало гудок пароходной сирены.
И мертвое правило злобой живой,
Рыдая над плачущем морем.
Шла длинная ночь. Светляки вразнобой
Терялись в клокочущем хоре.