Отцвёл лабазник, пожелтел
под пеклом лета, в поле чистом.
В сухой траве шуршанье мыши
и хор трескучий поредел.
Мелодий птиц давно не слышно,
лишь, копошенье пчёл бесшумных
в цветах с бледнеющей лазурью
и в жухлых листьях старой вишни.
У пыльной вьющийся дороги,
какой-то жук застыл в сомнении,
от, вдруг, накрывшей сверху тени
- глядит с опаской в чьи-то ноги.
Но, возвышаясь над травой,
зажёг поля лиловым цветом,
кипрей! В последний месяц лета.
Стоит, как-будто часовой!