Трубач на площади играл,
труба звенела мягко и призывно.
Над суетой людской взмывал,
и звал на небеса он неотрывно.
Сулил надежду, отпущение грехов,
и утешал, как друг и говорил,
Земля - не муравейник, без песен и стихов,
звездой алмазной для иных горит.
Сияние ее прекрасно, лучезарно,
мы - обитатели ее, ее сердца.
И на трубе играет лучик светозарный,
поет труба, что есть начало, нет конца.