Вечер крутится чёртовым колесом.
В листьях инжира цикада говорит о своём. Темнеет.
Пахнет вчерашним и завтрашним днём.
Ветренно. Дымно. Прохладно.
Хочется пледа и хлеба. Молчать или ехать в вагоне...
В вагонах бывает так мило, так ленно, беседно,
чай особенно терпкий, сахар слаще обычного ,что ж...
Вечер тлеет минутно ,неспешно, как в прошлом июле,
продают виноград и не спелые персики женщины в ярких платках.
Беспощадно стремительно время уносит людей друг за другом,
страницами, главами, целыми книгами, целыми полками книг,
непрочитанных, тронутых пылью, в синих тисненых обложках.
Превращает их в письма, предметы, почерневшие кольца с мутным янтарным осколком.
И никто не звонит...
Завернуть бы всё это в бумагу, как раньше, в советское время,
кульки с карамелью или даже селёдку в бумагу ,в бумагу!
Так странно.
Почему всё что в прошлом такое всегда в ре миноре?
Такое протяженое ,тёплое, нужное.
Так хочется тронуть. Обнять.
Но уже так темно и бездонно
и стихи не написаны, не прочитаны, в ящиках письменных старых столов превращаются в просто слова...
А цикада всё что то твердит и твердит убеждает как будто плотно ставни закрыть и уснуть.
И забыть .
Успокоится что ли.
Звезды так неподвижны... Неподвижны и так абсолютны, как и всё что случилось,
как и всё что случится , что сбудется. Вопреки.
Не смотря ни на что.
Обязательно сбудется.
Завтра.
Через месяцы. Годы.
Бесконечное завтра наступит и станет привычным, спокойным, ослепительно ясным.
Как мечты .
Как стихи.
Как упавший к утру пожелтевший инжировый лист.