только так — поднимаясь с опухших коленей,
запевая лихую разгульную песню,
для него эта жизнь из унылой и пресной
превращается в хохот свободы оленьей,
только молодость нерасторопного века
далеко позади, и бряцают в карманах
медяки и осколки разбитой нирваны,
не прошедшей и самой пустячной проверки
постижения времени, мудрая старость
превращается в брызги хмельного лобзанья,
только жизнь недостаточна и несказанна,
и тонка на просвет, да и рвётся местами.