Когда мне ебнули по голове прикладом,
А кровь ручьями заливала мое тело -
И то я был живее, чем сегодня,
Когда я точно знаю, что не надо,
Но нет уже мне никакого дела.
В метро спускаюсь, будто в преисподнюю.
Тогда мне было где-то девятнадцать:
Шли в "Карусель", чтоб дать пи*ды охране;
Я кореша просил оставить нож
Так бурно, что почти с ним начал драться.
Как тонко я тогда прочуял грани,
От мысли этой до сих пор бросает в дрожь.
Орал дурниной, что нас всех закроют,
А в это время из его парадной,
Сжимая ствол, вмиг выскочил мужик.
Мы замерли в мгновение, все трое,
Мечтая отмотать всю ночь обратно,
А он тотчас перед лицом моим возник.
"Расход" - сказал ему, и все остановилось,
Секунду он застыл, решение принял
И ебнул мне прикладом прямо в лоб.
Не выстрелил - и то сочтем за милость
(Ведь он не менее меня тогда был синий),
А то бы мне заказывали гроб.
Перелетел через скамейку и по кедам,
Но тормознул и побежал обратно,
Спасать от психопата пацанов.
Досталось всем, но понемногу, от соседа:
Нестрашно типа, хоть и неприятно;
А весь асфальт залила моя кровь.
Потом зашили, обошелся шрамом.
И до сих пор ни капли не обидно,
Что не дошли тогда до "Карусели".
То был хранитель наш, защитная программа.
Ведь получить пи*ды приятней, очевидно,
Чем если б по итогу мы присели.