поэма
Тянулся серый поезд на восток,
Подальше от войны и страха смерти.
А рядом с ним катил людской поток
По вздыбленным дорогам лихолетья.
В теплушке стон,и плач,и детский крик,
Горшки и вши,и жалкие пожитки.
Рядном укрытый умерший старик,
И скорбное журчание молитвы.
Беременная женщина в углу,
В пути,в ужасных муках стала мамой.
О,мир людей,как ты жесток и глух!
Ты сам творишь трагедии и драмы.
Ворвался в ночь фашистский бомбовоз,
Стряхнув смертельный груз на серый поезд.
Срываются вагоны под откос.
Рвет сердце паровоза дикий голос.
В один лишь миг спрессован целый век.
Он ошалел от боли и от крика.
Вот женщина беззвучная в траве
С новорожденной девочкой в обнимку.
Ребенок жив ,а мать,увы , мертва.
.,Лишь медальон зажат в холодных пальцах.
А на губах застывшие слова.
О чем они, лишь можно догадаться.
На фото в медальоне два лица.
На обороте точно,слово в слово:
«Любовь у нас до гроба, до конца.
Василий и Анфиса Бирюковы:»
И всё…А крошка в маминых руках
Напрасно ищет грудь под блузой тонкой.
Нет мамы, нет и капли молока,
Лишь к небу тянутся ручонки.
Но безысходность в мире не одна,
За ней порой стоят любовь и жалость.
В тот день была малышка спасена,
И с жадностью к чужой груди прижалась.
Спасительница и сама в слезах,
Стояла, как мадонна над могилой ,
Где стынут мужа и ребенка прах:
Одним осколком обоих сразило.
И не могла малышка эта знать,
Что мама от неё ушла навеки,
Что у неё теперь другая мать,
Не русская Анфиса, а еврейка.
А годы шли,и девочка росла
С библейским древним именем Ревекка.
Красавица .Лицом белым бела,
Глаз синеву слегка прикрыли веки
Улыбка Моны Лизы на устах.
Горда.Умна.А голос полон звенью.
Талантлива и всей душой чиста,
А маму любит до самозабвенья.
Нет,не забыть Ревекке тот рассвет,
Когда ,легко откинув одеяло:
«Тебе сегодня восемнадцать лет»,-
Ей мама нежно, ласково сказала.
Вот медальон. Носи его,он твой.
Пусть для тебя он станет талисманом.
Запомни: эти лица.Мы с тобой
Должны быть им всей жизнью благодарны».
У берега магнолии в цвету, Над морем грома летнего раскаты,
Экзамены сдала в мединститут
Ревекка Шульман – девушка из Балты..
Ей хочется плясать, смеяться, петь
И радовать друзей, мамулю, близких,
Но надо эту радость лицезреть,
Фамилию свою увидеть в списке.
Но прочь сомненья. Ведь высокий балл
Гарантия, что ты уже студентка.
Когда ей список принятых предстал,
То вмиг надежда девушки померкла.
Она в слезах воскликнула: « Нет, нет!
Не может быть того! Ошибка это!»-
И к ректору влетела в кабинет
Во время заседанья педсовета.
«Я требую ответить, почему
Меня отвергли!Помешало что-то»?
А ректор на коллег своих взглянул
И возмущённо перешел на шёпот.
К ней долетели горькие слова:-
:Хоть Шульман и блеснула подготовкой,
Но не в порядке пятая графа.
Не ясно разве, что она – жидовка ?
Взглянув сердито ,ректор крикнул: -Вон!:
А сам на кресло плюхнулся устало.
Она же, уронив свой медальон,
В рыданьях горьких на ковёр упала.
Нагнулся ректор, нехотя. И вот ,
Поднял он то ,что зазвенев, блеснуло.
Под крышкой медальона на него
Вдруг молодость из прошлого взглянула.
-О , дочь моя! И он ,себя кляня ,
Покаялся в жестоком заблужденье.
И ,как безумный ,девушку обняв,
Упал перед Ревеккой на колени:
-А где ж Анфиса –матушка твоя?
Расспрашивал он бледную Ревекку .
-Нет, матери иной не знаю я.
Моя ж – Нехама.И она навеки.
-Анфиса? Ах,простите,вы о ней,
Кто в медальоне здесь в обнимку с милым?
Я жизнью ей обязана своей,
Так мне недавно мама говорила.
…У полустанка,где глубокий ров
Хранит всю боль далекой, страшной драмы,
Стоит седой профессор Бирюков,
А рядом с ним – Ревекка и Нэхама.
Тут судьбы непредсказанно сплелись ,
Цветы и слезы, и трава по пояс…
Вот белый голубь устремился ввысь,
И вдаль прогрохотал курьерский поезд.