здравствуй, москва. колени твои остры.
руки покаты и голы, строгие как мосты.
от строгино до коломны - очи твои огромны.
грезишь о чем, милая, развалившись томно
на низких семи холмах. что видишь во снах?
куда со ступней своих белых отрясаешь прах?
ты меня поглотила, прохожу по тугим кишкам,
переваренной неофиткой к свету, к родным божкам.
там меня приоденут, скажут, что говорить:
как не терять в разговоре ариаднову нить,
как не смотреть на солнце, в море как не упасть,
в ловле людей и мнений какую использовать снасть?
дьявол как хороша жизнь и ты, жизнь моя!
словно с полотен джотто голенькая москва
в чистых небесных далях вьется едва видна,
в золоте лик и крылья и, кажется, не одна.
много их, серафимов, лукавых и непростых.
а зазеваешься, в печень ударит любой из них.
здравствуй, москва. взгляды твои хитры.
удары точны и метки, тяжелые как киты.
от бутово до перово - миска горячего плова,
дымящего летним смогом и красноречивым словом.
так отпусти меня. что тебе в черствой крошке,
неуловимой кусачей, но мелкой и хрупкой мошке?
выкини и забудь, как будто и не бывало.
для огромной тебя я - это слишком мало.
как скажет потом бахши: наверное, не судьба.
так отпусти меня ты, гребанная москва.