в пластиковых стаканах холодное пиво,
в баре прохладно, хотя снаружи плюс тридцать,
целебный глоток восстановит ушедшие силы.
жара также всё плавит, и даже границы
безумия выйдут за разума мерки.
я уже дома, не нахожу себе места, шатаясь,
с балкона этажом выше орёт пенсионерка:
«тыщу лет живите, суки, и майтесь».