Часть первая
''….И ходил Иисус по всей Галилее, уча в синагогах их и проповедуя Евангелие Царствия, и исцеляя всякую болезнь и всякую немощь в людях. 24. И прошел о Нем слух по всей Сирии; и приводили к Нему всех немощных, одержимых различными болезнями и припадками, и бесноватых, и лунатиков, и расслабленных, и Он исцелял их. 25. И следовало за Ним множество народа из Галилеи и Десятиградия, и Иерусалима, и Иудеи, и из-за Иордана.
…..И пришли Матерь и братья Его и, стоя вне дома, послали к Нему звать Его. 32. Около Него сидел народ. И сказали Ему: вот, Матерь Твоя и братья Твои и брат, и сестра, и матерь.
Он же сказал в ответ говорившему: кто Матерь Моя? и кто братья Мои?
И, указав рукою Своею на учеников Своих, сказал: вот матерь Моя и братья Мои;
ибо, кто будет исполнять волю Отца Моего Небесного, тот Мне брат, и сестра, и матерь.''
Бог наблюдает сцену сверху из окна (вариант: смотрит live-репортаж в новостях). Неподалёку топчется кучка ангелов и архангелов с крыльями и без, они перешёптываются, некоторые встают на цыпочки, пытаясь заглянуть через его плечо. Услышав слова Исуса, Бог в сердцах бросает на пол подзорную трубу (пульт от телевизора) и возбуждённо ходит взад-вперёд по комнате ( ангелы и архангелы бросаются поднимать трубу, дерясь и толкаясь, затем тесной кучкой ходят за Богом, иногда не поспевают, и он, повернувшись, натыкается на них):
- Тьфу, дъявол!
В воздухе проявляется Люцифер:
- Звал меня ты, Боже?
- А-а! Тут как тут! Доволен! Что же,
сдаюсь, сдаюсь! Ты выиграл пари!
Выходит, что создатель я негожий.
Вот Мир мой - на, возьми его. Бери!
Возиться я устал. Планеты только жаль!
(Архангелы притворно-горестно кивают головами)
Люцифер:
- Да, не могу с тобой не согласится,
планета хороша...
Бог:
- Была! Пока не дёрнул Ты меня связаться
с созданием Нам подобных. Сколько
душевных мук, трудов, ночей бессонных -
(хватается за голову, архангелы повторяют каждое его движение) -
всё зря! И Этот
такой же оказался молодец. От матери
родной прилюдно отказаться! А ведь признаться,
надежды он вселял, я думал - наконец! И даже
начал было сомневаться: а может вправду, я - его отец?
(архангелы переглядываются, прикрывшись крыльями, прыскают в ладони, Дьявол слегка усмехается)
Люцифер:
- Не стоит так расстраиваться, Боже!
Подыщем мы вселенную тебе получше этой,
где ты снова сможешь...
(архангелы кивают с сочувствующим видом)
Бог:
- О нет! Избави бог! Устал и сыт по горло!
Запарился. Пора и на покой! Пора, пора...
Но нa последок всё же
позволь спросить: тебе оно на кой?
Люцифер:
- Да в общем, просто так, из любопытства.
Полюбоваться б просто я ещё хотел
на мерзости какие творение твоё способно, Боже,
и есть ли этим мерзостям предел.
- Да-а...! (горестно качает головой, архангелы делают то же самое)
Что же, восхитительно, прелестно!
Прощай, коль так. Твоя взяла! Дерзай!
Дорогу уступаю молодым да смелым,
а сам уж я, похоже, не у дел!
Уходит, бормоча, всплескивая руками и качая головой. Архангелы, теснясь и толкаясь следуют за ним. Дьявол остаётся один.
- Иди, отец, иди! Вот старичьё!
Займут престол навеки,
и обоснуют царствие своё
заботой о природе человека.
А что природа? -
если намешать в одном котле
без меры и разбору
зачатки разума и дикое зверьё -
вот вам его природа. И вот
поди пойми, поди исправь её!
"Wir schaffen das!" *
Красивые слова и поза!
Им подавай великие дела!
И дурачьё вокруг трубит в фанфары,
а отвернувшись, крутит у виска.
Заварят кашу, а начнётся проза -
их пыл сдувает, и они, пока
само собою как-то рассосётся,
попрячутся трусливо по углам,
и, как обычно в Вечности ведётся,
разруливать предоставляют нам.
Музыка.
Сцена меняется: полутёмный кабинет, большой овальный, ярко освещённый, стол, за ним демоны, одетые по-офисному, в чёpные костюмы и галстуки. Дьявол стоит во главе стола, упершись в него руками.
- Что ж, господа, задание понятно? И помнить -
честность, честность, и ещё раз честность!
Запугивание, ложь, сокрытие правды - не наш подход,
а.., - сами знаете, чей метод!
Соблазн, открытие глаз, немного лести
и описание перспектив и прав.
Преувеличение лишь в похвалах уместно,
но, разумеется в разумных рамках. А главное
— я повторяю: главное! -
свобода воли неприкосновенна!
Все поняли меня? Вопросы есть?
- Один. А с Этим как?
- А Этого беру себе. Он мне пока что очень интересен.
Загадочное видится в нём что-то...
Ну всё, вперёд! Как говорится - с богом! (Демоны замирают)
Шучу, шучу, шучу! Конечно - к чёрту!
Оставшись один, подходит к окну ( к монитору), смотрит задумчиво.
- Земля... Возлюбленное детище моё!
О, как отсюда, сверху, ты прекрасна!
От маленькой песчинки до вершины
высоких самых гор, где летом снег не тает,
от капли на листке до океанов,
бушующих, безбрежных и солёных -
продуман и отточен каждый атом.
Мои ребята, светлые умы,
команда молодых энтузиастов,
трудились день и ночь, и ночь и день,
не за вознагражденье, за идею -
так всё устроить, чтобы человек
смотрел бы, и в восторге замирал.
Мы были счастливы, когда, труды закончив,
увидели, как это хорошо! Последний,
заключительный штришок -
земную ось я подтолкнул легонько,
чтоб смену временам - весна, зима и осень,
и летняя прекрасная пора - задать,
и каждое в особый цвет расскрасить.
И вот она, планета для людей!
Она готова, и она прекрасна! И всё на ней
живёт, цветёт, и всё плоды приносит,
всё радуется - а они несчастны!
Они страдают, жалуются, плачут,
и стонут, и болеют бесконечно,
а главное, что мне всего печальней,
между собою поделить не могут
то место потеплей, то первородство,
то власть, то страсть, то золото, то бога.
Враждуют и на брата брат клевещeт,
и каждый носит Каина печать.
Да разве же я этого желал, когда,
в порыве альтруизма, сгоряча, -
да что там, сдуру просто! - мысль о создании
подобного себе ему подбросил?!
Подобного себе, а не ему!
Хотелось просто
на равных с кем-то радость разделить,
его глазами видеть,
слушать пенье птиц его ушами,
и пальцами его касаться трав. Дурак!
Какой я был дурак!
Подобие подобьем остаётся,
и как не бейся с ним - животное пробьётся
сквозь все запреты, совесть и мораль.
И что пошло не так? Отец...
Мою мечту он извратил донельзя -
ему не равный нужен был, но раб,
не преданность важна, а раболепство.
Враньём и страхом, страхом и враньём
держать в раю разумное созданье,
способное лишь падать ниц, ленится,
да дудочки из гибких веток резать.
Если бы не Ева, и до сих пор бы он
валялся там на травке,
чесал живот, да ковырял в зубах.
Обречена... И никаким огнём,
потопами, метеоритным градом
их не унять. Живучи оказались.
Им сказано - плодитесь, размножайтесь,
чему они и следуют с успехом.
Планеты жаль, до боли, до отчаянья!
Разделаются с ней, как моль с ковром,
оставят сдутый шарик, весь в прорехах.
И всё-таки надежда остаётся...
Последняя, одна - вот этот Странник,
тот самый, что при всех сейчас отрёкся
от дома и родных, от матери своей...
Какая тайна
чудится мне в нём?
Давно за ним слежу и не пойму пока -
действительно блажен, или притворщик?
Святой, или валяет дурака?
Иные к власти
заходят похитрей, издалека.
Умы мутят о равенстве идеей,
взобьют волну, и так, взмостясь на гребень,
дают свою персону на руках
прямёхонько на трон нести,
срывая по пути
у прежнего царя с поверженной главы корону,
чтоб водрузить на собсвенное темя.
Ну что ж, время
настало испытать его. Вперёд!
*("Мы справимся!" - слова немецкого канцлера Ангелы Меркель в ответ на критику иммиграционной политики во время массового наплыва беженцев в конце 2015-го года)