Свет и холод разбудив, растревожили.
Задохнувшись от промерзлого воздуха,
я кричал нещадно долго в объятьях трав,
но усталость, одолев, успокоила.
Я не ведал, что по замыслу Божьему
всем кричащим в первый раз – жизни розданы
и что Бог их к материнской груди прижав,
смотрит сверху, все ли тёплым напоены.
Целовали тело травы колючие.
Стылый ветер завывал колыбельные:
засыпай дитя былиночкой брошенной.
Мать-сыра-земля жизнь долго баюкала.
Небо хмурилось свинцовыми тучами.
Закружили надо мной птицы белые,
птицы сильные, большие и крошево
разбросали леденящее, лютое.
И качая на руках жизнь-былиночку,
не укрыв от боли-холода шаткую,
разносили над землёй да над травами
крик надрывный, плач мой жалобный, наскоро
на семи ветрах развеяв. За ниточки
привели ко мне большое и хваткое.
И оно, согрев, укутало тряпками,
ворковало и курлыкало ласково.
5.07.20