Это хорошо, что в "Рюмочных"
Санкт-Петербурга и Ленинградской области
Появились с искусственным интеллектом продавцы-роботы
Внешне на людей похожие.
Раньше работники в таких заведениях
Менялись постоянно.
Конечно, из-за специфического контингента.
Другие сами спивались.
Выпивки то много,
А интеллекта мало.
Условия труда, короче, вредные,
Не предполагающие для ума трезвое состояние.
Но теперь всё иначе!
Роботы не пили,
Правильно считали сдачу,
На зарплату не жаловались,
Выглядели всегда одинаково
И опрятно.
Не орали матом.
Но прошло время
И в рюмочной N 5
Произошли изменения непонятные.
Робот просто насмотрелся
На пороки человеческие разные,
Когда от отчаянья, к примеру,
Разбивали бутылку
О собственный череп
И требовали повторить
Этот эксперимент опасный.
Под громкие аплодисменты
И крики одобрения:
"Давай, Вася!"
А порой под столом клиенты
Наоборот тихо лежали,
Превращаясь, бесповоротно в "котов Шрёдингера".
Ведь, про них
Не могли сказать точно
С уверенностью
Живы или мертвы они,
Пока "мёртвые" вдруг сами не оживали.
Робот тоже увидел как
Человеческие мечты разбивались,
Пусть ничтожно малые,
Чтобы только 100 грамм налили,
А потом ещё триста добавили!
И печали,
Которые
Плоть человеческую обрели
И поэтому матом разговаривали.
Робот на это глядя,
Сам начал
Писать стихи
И читать их
Вечерами.
Превращая пьянки
В общество
Интеллигентов,
Которые счастье
Своё ещё не обрели,
Но безуспешно пытались.
Продажи алкоголя
Стали вдруг падать.
Но мастерство возрастало
Робота, читающего стихи.
По вечерам слышался голос
Металлический, аплодисменты и крики случайные:
"Давай, Александр Сергеевич жги!"
Так робота уважительно не всегда
Трезвые поклонники нарекли
И полюбили, как тёзку поэта великого,
Учителя-гуманитарии.
Робот оправдал народные ожидания.
В Рюмочной аншлаги ещё долго шли.
Крепкая поэзия хлеще водки опьяняет.
Ведь, стихи - это спирт для души,
А похмелье восторга долго не отпускает.
В запой чтения поэтому легко уйти
В идеальный мир грёз и фантазии.