Море беззубо отплевывает белемнитов,
смотрит бездонными толщами карий янтарь —
кто пополняет число отмирающих видов,
кто ещё нянчит в груди неизвестный словарь.
Соль на раскрытые лёгкие вместо цезуры.
Грань между формами жизни и смерти размы…
Чётки и явны на дюнах лишь чаячьи суры
и запятая волны между молов прямых.
Сердце зайдётся и вытолкнет вечную память,
вот и осталось последнее дело, одно —
мозг обесточив, о памяти память оставить,
чтобы спокойно подняться на самое дно.