Не боялся ни Бога, ни чёрта,
гнал по краю капризных коней.
Не щадил на концертах аорту,
и писал до конца своих дней.
Потревожил мажорным аккордом
от низов до носителей звёзд.
По спине, по рукам и по морде
бил строфой похитителей грёз.
Ненавидел слащавость и жалость,
это слышится в каждой строке.
Забывался, когда не писалось,
уходя в спиртовое пике.
В сорок два отправляясь в дорогу,
вспоминал троекратное "е".
И оправдываться перед Богом
он пошёл по своей колее.
Русский Гамлет глядит с постамента,
он от белого света отвык.
В нескончаемых аплодисментах
бронза гению вяжет язык.
Дважды в год, в январе и в июле,
видит памятник толпы людей,
что конечно же сами шагнули
под копыта капризных коней.
Из "Весны", что увидела старость,
пробивается с дикой тоской,
медный звук семиструнной гитары,
и знакомый всем тембр с хрипотцой.