идешь – трава, трава, трава: под каждым стеблем голова качает небо.
а по шоссе летишь – гудрон из переплавленных имен: дописан требник.
душа желанием права: гудрон быстрее, чем трава, гудрона скорость
догонит горизонт, пронзит, в нем испокон веков зарыты гигантов споры...
еще добавишь оборот – и будет воздух, небосвод – на вкус, на ощупь,
на цвет, на запах, на-на-на, как обещала всем одна родная очень,
и будет взгляд, и будет вид, в котором имя зазвенит – живи, обласкан
и знаменит – и из обид по экспоненте бит-небит взлетай в салазках
вот-вот на эту крутизну, с которой вытряхнешь одну, другую, третью
судьбу из сборника задач, сулящих только боль и плач о всем на свете,
а главный остров робинзон лежит через пролив гудзон и беринг –
и стоит только поднажать, еще отжечь, еще отжать – и вот он, берег,
а там...
трава, трава, трава: на каждом стебле голова твоя живая,
вкруг каждой – пятниц эдак пять, и стоит только пожелать и – именины, и – караваи...