Сегодня услышала вовсе случайно,
Как под тридцатник замужняя дама,
Крутой телефон орошая слезами,
Кричала далёкой заботливой маме:
- Мамочка, муж не живёт, а жирует,
Мама, он спички из дома ворует.
Только на печь положу коробок,
Гляну – уже он его уволок.
И вообще он серьёзно зажрался:
Кашу с тушенкою есть отказался…
Словом, мне, мамочка, нечем гордиться,
Хоть не спешу я пока разводиться.
Кстати, супруга у этой глупышки
Знаю отнюдь-таки не понаслышке.
Хвалят в селе: мол, спокойный, рукастый,
И говорят с уважением – «мастер».
В вопросах житейских, уж так получилось,
Не раз обращаться к нему приходилось
И мне, и соседям, поскольку, порою
Выходит (о, ужас-то!) что-то из строя.
То помощь в ремонте квартиры попросим,
То в летнюю спеку проблемы с насосом,
Машина сломается – снова к нему,
Уверены – сделает всё по уму.
Стол, стул починить или новые сделать
Парнишке не сложно: станками владеет.
И улей для пчёл изготовит, коль надо,
Качельку, гамак для любимого чада.
В селе уважают. Жена же – проказа –
Беседует с ним только тоном приказа.
Унизит при детях, унизит при маме
И, гордая, ходит, сверкая глазами.
В семье не семь «Я». Каждый сам по себе.
Что их ожидает в грядущей судьбе?
Одно знаю точно: несдержанность слов
Легко убивает любую любовь.
К тому же не может быть жизнь лучезарной
У тех, в чьей семье, как в армейской казарме,
Ведь кроме еды, и питья, и одежды
Нуждаемся в вере, любви и надежде.
Когда-то настанет такая пора –
Покинет родительский дом детвора
И будет и папу, и старую мать
И ненавидеть, и пренебрегать,
Поскольку, уж так в той семье получилось,
Что уважению не научились.
Спаси их, Господь, чтобы не было поздно,
И старость спокойна была и бесслёзна!