Две луны на счастье (Николай Кирюшов) / Стихи.ру

   Заканчивался апрель 85-го… Стемнело, когда сторожевой корабль «Неукротимый» в составе поисково-ударной группы, отдав швартовы, вышел из Балтийска в море. К походу готовились экстренно – по учебной тревоге. На флоте третьи сутки как шли учения и вот, наконец, настала пора отличиться противолодочникам. Погода тоже благоприятствовала поиску подводной лодки условного противника – полный штиль и ясное ночное небо со знакомой россыпью звёзд над Северным полушарием. А ещё большая сияющая луна в своё полнолуние. Красота да и только!
   Через час с небольшим троица противолодочных кораблей в строю фронта заняла южную кромку полигона боевой подготовки и акустики навострили свои сонары. Сторожевики «Неукротимый» и «Свирепый» держали равнение левее их «старшего» – флагмана с приветливым названием «Дружный», на котором разместился походный штаб с командиром бригады. Ночь обещала быть бессонной для всех. Свою вахту на ходовом посту «Неукротимого» по обыкновению, а точнее по расписанию, ровно в полночь занял лейтенант по второму году службы командир артиллерийской батареи Николай Николаев.
   Командир корабля, потомственный столичный интеллигент и умница капитан 3 ранга Тихомиров Александр Константинович энергично прошёлся по ходовому мостику и почти по-отечески обратился к лейтенанту:
   – Ну что, Коля-Николай, крестьянский сын трудового народа, опять нам с тобой «собака»* выпала!
   Подобное обращение не стало неожиданностью для комбата, все знали, что их командир был прекрасно знаком с биографиями офицерского состава экипажа. Кэп слыл ещё тем психологом! Особенно на выходах в море.
   – Так точно! – выждав секундную паузу, чтобы зрительно по лагу и компасу проверить назначенные скорость и курс корабля, отозвался Николаев, поправляя на рукаве полосатую красно-бело-красную повязку «Како» вахтенного офицера.
   – А правда, что стихи пишешь, комбат? – продолжил допытываться Тихомиров.
   – Бывает под настроение, товарищ командир. Пописываю…
   – Это хорошо! – в голосе Тихомирова чувствовалась бодрость. – Поисковая операция продлится всю ночь. Пока в нашем совместном плавании всё спокойно – держи пеленг строя 90 градусов на «Дружный». А то, что мысли свои можешь рифмовать – так это у тебя, брат, талант. Дар божий! Можешь сейчас выдать что-нибудь стихами, Николай Петрович?
   – Так я уже сочинил…
   – Ну давай!
   И Николаев, стоя за вахтенным матросом-рулевым, начал в полголоса декламировать:
   – Надел на руку повязку «Како»,
      Опять на вахту, стоять «собаку».
      Молотит сердце, а нервы стали
      Чуть-чуть прочнее обычной стали.
      И служба в радость, и рифма, вроде,
      Как пистолет мой стоит на взводе.
   – Ого! Лихо-лихо! Закругляй мысль, – перебив, поддержал Николаева командир, а лейтенант, улыбаясь, продолжил экспромтом:
   – И нет вопросов у плавсостава –
   Держать мне пеленг на флагман справа.
   Идём мы к цели в строю упрямо,
   Курс под луною держу я прямо!
   Тихомиров похвалил:
   – Вот это правильно! На румб ноль и держать строй, комбат.
   – На румбе ноль, товарищ командир! Следуем точно в строю фронта.
   Довольный командир вышел через открытую дверь на сигнальный мостик, но тут же вернулся с обескураживающим вопросом:
   – Николаев, ты там про луну это… А она, кстати, где сейчас должна быть? Слева или справа по курсу?
   В мгновение ока, запечатлев боковым зрением след от лунной дорожки справа, Николаев тут же откликнулся:
   – Справа, товарищ командир! Вон же она светит!
   – Спивакова на ходовой! – распорядился Тихомиров.
   – Командиру БЧ-1 прибыть на ходовой пост! – подал команду Николаев в микрофон по общекорабельной связи.
   – Пошли смотреть на луну! – пригласил командир вахтенного офицера и появившегося штурмана старшего лейтенанта Спивакова, все вместе они вышли на сигнальный мостик правого борта.
   – Красивая! – словно любуясь ночным пейзажем Айвазовского произнёс штурман.
   – И мы шикарно идём!
   – Сергей Валентинович, астроном вы наш внештатный, это луна? – обратился командир к Спивакову.
   – Она самая, Александр Константинович!
   – А это тогда что? – и командир развернул обоих офицеров на противоположный борт. Там что тогда? Фонарь круглый на небе горит?
   Фантастика какая-то! Слева по курсу корабля тоже светила луна! Да-да, она самая, только вторая – формой и размерами один в один походившая на естественный спутник Земли.
   – Быть такого не может… – промямлил растерявшийся от увиденного собственными глазами штурман.
   – Ни хрена себе! – попроще выразился Николаев и продолжил уже стихами про две луны. – Как бы первая ни светила ярко, вторую – точно не я «накаркал».
   – Вот вам и Айвазовский, ядрён-батон! – по-настоящему начал волноваться в рифму уже и Тихомиров, увлекая за собой обоих офицеров на сигнальный мостик левого борта корабля.
   – А вы чего тут истуканом стоите, почему не докладываете визуальную обстановку на небе!!? – басовито досталось вахтенному сигнальщику от командира.
   – Да не было никакой второй луны, товарищ капитан третьего ранга! – виновато доложил матрос-сигнальщик. – Только сейчас зажглась!
   – А ну всем смотреть внимательно! Сигнальщики в бинокли, Николаев в визир слева по борту, Спиваков – справа! БИП (боевой информационный пост), слева на траверзе** наблюдаете большую, нет – огромную воздушную цель? – скомандовал вопросом командир корабля вахтенному офицеру БИП.
   – Никак нет, товарищ командир! – последовал по уставу мгновенный ответ. – Посторонних воздушных и морских целей в районе нет!
   Кэп ввалился на ходовой пост в полной прострации – что делать? Выходило, что справа луна была настоящая, с реальными морями и океанами, а слева – её зеркальное отражение, то есть луна была «левая»… Хотя, как доказывал потом «астроном» Спиваков, ссылаясь на свой атлас с небесными светилами, всё должно было быть с точностью до наоборот – в тот апрельский полуночный час истинный земной спутник обязан был находиться слева! И что за чертовщина такая?..
   – «Десятый», я «третий», приём! – прокричал Тихомиров в переговорную трубку УКВ-связи, вызывая соседей по строю поиска подводной лодки.
   – Я «первый», приём! – отозвался «Дружный».
   – Я «второй», приём! – откликнулся следом «Свирепый»
   – Наблюдаете две луны слева и справа на траверзных углах?
   Соседние корабли тоже заметили необъяснимое оптическое явление на ночном небе над Балтикой.
   – Чудит горбачевская перестройка! Сделать запись в вахтенные журналы о наблюдении неопознанного летающего, вернее неожиданно появившегося, объекта. – «прохрипел» в радиоэфире с «Дружного» сам комбриг. – Продолжаем спокойно работать по плану!
   И что это было, братцы-уфологи и просто астрономы-любители?..
   Уже сменившись с «вахты-собаки» лейтенант Николаев вспомнил про свои две счастливые завитушки на голове – «маковки», как называла их его мама.
   «Действуют!» – рассмеялся он, глядя на своё отражение в зеркале перед умывальником в каюте. – Значит найдём лодку!
   …Так начиналась перестройка в стране Советов. Знать бы ещё Николаеву, чем всё это закончится – обрился бы наголо. Только было бы ему от этого счастье?
   Не до НЛО им было тогда и не до объявленной сверху гласности. Родину во все времена надо уметь защищать от любого противника! Той весенней ночью 1985 года корабли Балтийского флота обнаружили подводную лодку «условного противника» и под утро успешно выполнили практические стрельбы торпедным оружием. А две луны в тот ночной час – это, как два спутника Земли-матушки, как две «маковки» на голове у комбата. Одна луна хорошо, а две, как говорится, лучше.
   Но об этом догадался только счастливый лейтенант Николаев, что красавица и модница лунная богиня Селена таким образом в небесное зеркало на себя по ночам смотрит, а значит и сама луна, и её отражение точно явились на счастье и удачу морякам-противолодочникам!

* «Собака» – корабельная вахта с нулей до четырёх часов утра.
** Траверз – направление, перпендикулярное курсу корабля, соответствует курсовому углу 90°.

            © Н. Кирюшов, 2020 г.