Музыка, которой нет возврата,
как песок, меж пальцами текла.
Музыка ни в чём не виновата,
если ей подрезали крыла.
Ладом оборачивалась, адом,
даром доставалась и взаём –
о, спасибо ей за каждый атом,
каждое мгновение её.
Всё на свете связано с утратой,
бренностью, но смотрит нам вослед
призрак прежней музыки крылатой,
занебесный, запечальный свет.
Жизни и судьбе равновелика,
с глубиной уравнивая высь,
стоя за спиной, как Эвридика,
просит: оглянись же, оглянись...