С боями дошёл до Берлина,
Чудом остался живой,
Фашистское сброшено иго,
Победа! И скоро домой.
Но в канцелярьи небесной,
Бог послушание дал,
В судеб несчастных реестре,
Имя его написал.
Под звуки старинного вальса,
Вспыхнул нечаянно роман,
Дочка нацисткого Ганса,
Манит в любовный дурман.
Им объясняться не надо,
Всё рассказали глаза,
Язык для любви не преграда,
Но надвигалась гроза.
Счастье продлилось недолго,
Кто-то донос намарал,
И по этапу за Волгу,
В лагере срок отбывал.
Несправедливо лишили,
Звания, наград и любви,
Лес на делянке валили,
Жизнь походила на пни.
В ночь над бараком кружили,
Сладкие сны про Берлин,
За руку взяв уводили,
В место где был он любим.
Срок им полученный отбыл,
Зла на страну не таил,
Нет, он изменником не был,
Повинен лишь в том, что любил.
Под звуки забытого вальса,
Далёкий Берлин вспоминал,
И особиста гримаса,
И злой судьбины оскал.
Дочка убитого Ганса,
В западной части жила,
Встретиться не было шанса,
Их разделяла стена.
Стены падут свято верил,
Верность храня жил один…
Но вот над могилою ветер,
Гроздья колышет рябин.
Холмик поросший бурьяном,
Вряд ли придут помянуть,
Осень укроет туманом,
После, снега заметут.