Мой господь бы устроил однажды так,
Чтобы без сокрушения моего
Затянулся под кожу нательный знак,
Открывая мне голое ничего.
А вокруг и внутри - словно пустота,
Даже тело парит в невесомости,
Он сказал бы: ты прежняя, да не та
И меня простил.
Будто птенчика чтобы меня обнял,
Эту новую, чистую, девственную,
И запелось бы звонко, во весь накал
У него в раю.
А потом он сказал бы: тебя зовут,
И махнул бы рукой - а теперь иди,
Только чтобы рай был всегда вот тут,
У тебя в груди.