Информация от Елены Чудиновой см. фото
"Мы, русские, конечно, не злопамятны. Хорошая черта, возразить нечего. Незлопамятностью своей мы показываем мiру, что душа нашего народа остается христианкой, даже если сам народ погряз в атеизме или языческих суевериях, что сейчас, увы, еще как имеет быть. Однако весьма важно видеть черту, за которой незлопамятность переходит в иное свое качество — в беспамятство. А это уже — никакая не добродетель..
…Латвия. Маленькая но гордая страна решила выкатить нам счет за «оккупацию», раз эдак в пятьдесят превышающий ее собственный годовой бюджет. Впрочем, точной цифры еще не названо, это так, приблизительные подсчеты. Как бы все это было анекдотично, имей мы хоть чуточку больше исторической памяти…
Эстонская журналистка задала президенту вопрос: отчего-де вы, русские, не повинитесь за оккупацию, чтобы нам, значит, жить дальше дружно? Президент отослал «прекрасно говорящую по-русски» особу к документам пятнадцатилетней давности. Но даже этот ответ является в своем роде игрой в поддавки, позволением хамам хаметь дальше.
СЕПАРАТНОЕ ПРЕДАТЕЛЬСТВО
Вот к Эстонии мы сейчас и оборотимся. (О Латвии, впрочем, речь еще впереди…) Сколь ни странно сие звучит для эстонцев, у них были, подумать только! свои собственные коммунисты, да еще такие отмороженные, что без нашей Северо-Западной Армии [под командованием генерала от инфантерии Николая Николаевича Юденича] эстонцам не оборонить бы в январе 1919 года Ревель от Эстляндской Трудовой коммуны. Но то было в январе. Покуда в Эстонии буянили в рассуждении чего-нибудь поэкспроприировать свои доморощенные экспроприаторы, отношения между СЗА (северо западная армия), что базировалась на эстонской территории, и эстонцами были вполне терпимыми. Не братскими, что понятно.
Эстония хотела от СЗА не только военного сотрудничества, но и гарантий независимости, но с какой стати военное командование могло счесть себя уполномоченным раздавать земли из-под короны? Наше дело боевое, красных вышибем, пусть эстонцы с легитимным правительством свои вопросы и решают. Ах, северо-западники, знать бы! Соврать бы, наобещать бы, а потом фиг! Сколько жизней было бы спасено! Но вы были не эстонцами, вы были русские офицеры, люди чести. Не смогли бы обмануть, даже знай все наперед.
Эстонцы выжидали возможности хорошо ударить ножом в спину до осени 1919 года, до чуть-чуть не удавшегося наступления СЗА на Петроград. Отступление, как подмечают историки, отнюдь не было катастрофой. Армии нужно было всего лишь отдохнуть, перегруппировать силы, да заодно вывести в безопасные места около 40 000 гражданских беженцев — говоря не казенным языком — своих жен, детей, сестер, престарелых родителей, всех, кому непосредственно грозил красный террор. Армия отступала с тяжелыми боями, неся потери, но и ослабляя красных.
И тут вдруг северо-западникам начинают перекрывать доступ к собственным тылам и складам — переход через реку Нарову. Не надо вам сейчас переправляться, обороняйте от красных Нарву! Да хоть беженцев-то примите, мы уж обороним! Примем, примем — только сперва красных отбросьте подальше! Беженцы спят на снегу, дети и больные умирают от холода, в лагере, который и лагерем-то трудно назвать, начинается эпидемия тифа.
Седьмая армия красных по приказу Троцкого трижды атакует Нарву, и трижды ее отбрасывают от города северо-западники. Они не знают, что эстонцы, за спинами своих защитников, готовят преступный сговор с красными. Этот несмываемый позор Эстонии позже войдет в советские учебники как «Тартуский мирный договор между РСФСР и Эстонией» начала 1920 г.
Чем больше крови прольют русские за Нарву, тем выгоднее будет для эстонцев предательство. Сговор начинается 5 декабря, последняя безуспешная попытка красных форсировать Нарову происходит 17 декабря. После этого Чичерин дает из Москвы команду советским делегатам идти на территориальные уступки Эстонии.
Изрядный кусок Псковщины и Принаровья — с 60 000 русского населения в привесок, как продают крепостных, эти-то земли свободолюбивые эстонцы в недавних 90-х. пытались обратно выцыганить у России, с ними, как с эстонскими, они в 90-х же годах уже печатали школьные карты.
Красные нападать перестали, но, конечно, никуда не делись. Куда было податься белым защитникам Эстонии? Через Нарову. А на другом берегу их ничего не ждало — их имущество, 1000 вагонов с провизией, одеждой, медикаментами, боеприпасами, личными вещами офицеров — все экспроприировано вчерашним союзником — генералом Лайдонером в пользу новорожденной Эстонской республики. Русская кровь была в соске у сего младенца!
За Наровой северо-западников обезоруживали, отбирали у них хорошие шинели, срывали с груди золотые нательные кресты. А что им было, сопротивляться? При них были заложники — женщины и дети.
Как указывает К. Виноградов, по свидетельству чудом уцелевшего офицера Кузьмина, Талабский полк, проявивший особый героизм при обороне Нарвы, попал в реке под пулеметный огонь с двух берегов — в спину стреляли красные, в лицо — эстонцы. Стыдно им не было. Им и сейчас не стыдно. «Но большевики же уступили нам территории и дали независимость, — возражали они мне в не очень давних спорах. — Мы — маленький народ, мы должны были искать выгоды для себя».
Прекрасно, дорогие мои маленькие друзья, говорила я тогда и говорю вновь. Вы успешно применили принцип зоны: сдохни ты сегодня, а я — завтра. Переходя на образность детских сказок, раз уж вы такие маленькие, вы сказали людоеду — съешь не меня, а его! Но, маленькие мои друзья, вы не учли одного обстоятельства. С людоедом нельзя договориться надолго. Вы подкормили коммунизм. Он подрос. Через двадцать лет он захотел скушать и вас, а подставить взамен было уже некого. Так кому перед вами извиняться?! Кто вас оккупировал?! Вы сами себя оккупировали за двадцать лет до оккупации, когда сдирали с нас, ваших защитников, сапоги и обручальные кольца!
Вы сами себя оккупировали, когда с немецкой аккуратностью (не спорю, немцы сумели привить вам эту черту) выполняли все пункты преступного сговора с большевиками. От СЗА ничего не должно было остаться — ничего и не осталось. Ведь кроме земель вам еще кое что дали — 15 миллионов золотом. Вы можете объяснить, за что? За русскую кровь.
Обезоруженные, ограбленные северо-западники не имели права передвижения по республике, закрепощались на принудительные работы в сланцевых копях, сгонялись в концентрационные лагеря, такие, как Пяэскюла. Принимать русских офицеров на работу запрещалось под угрозою штрафа. В Эстонии не давали прокормиться, но и покинуть ее не давали тоже. Тотальное уничтожение, чистая отработка иудиных серебряников. Убийство русского офицера не всегда каралось даже штрафом.
Само собою, все это делалось с оглядкою, всегдашней оглядкою на очередного «большого брата»: некоторым маленьким нациям позарез необходимо, чтобы кто-нибудь сильный прикрывал их подлости. Позже это был Гитлер, тогда — Антанта, в первую голову — Великобритания. Впрочем, предательство союзников — разговор особый и слишком увел бы нас сейчас в сторону.
Эстонцы, если б вы соблюли союзнические договоренности, конечно, вам никто не преподнес бы «незалежности». Но зато двадцать лет спустя вы и в Сибирь бы не покатили в вагонах для скота. Глядишь, лет через пятьдесят, вы бы и «незалежность» выцыганили — каким-нибудь цивилизованным и нудным референдумом.
Но и без «незалежности» и без сибирской ссылки — вариант тоже не самый плохой. А главное — порядочный человек может договариваться о чем бы то ни было только с легитимной властью. Вам некого винить. А вот мы должны в конце концов обвинить вас — за Петроград, который скорей всего был бы взят, если бы Эстония выполнила союзнические обязательства, за гибель СЗА, за повернувший не туда ход войны, за советскую власть, наконец.
Советская власть, возразят мне, установилась не только благодаря нашему поражению на Северо-Западном фронте. Правильно. Вот тут-то и пора вспомнить о Латвии.
РОСТОВ-НА-ДОНУ БРАЛИ ЛАТЫШСКИЕ СТРЕЛКИ
С момента октябрьского переворота латышские стрелки приняли сторону большевиков. В январе 1918 года в Белоруссии генерал И. Р. Довбор-Мусницкий поднял вверенные ему Временным правительством части (1-й Польский корпус легионеров) против узурпаторов. На подавление брошены латышские стрелки под командованием
И. Лацетиса и красные матросы. Ну да ладно, Бог с ним, с Довбор-Мусницким, он все же имел свои, сомнительные для русского генерала интересы.
Вот восстание генерала А. М. Каледина в конце 1917 года для нас существеннее. Ростов-на-Дону брали латышские стрелки. Как указывает А. Жуков, по взятии города латышами были расстреляны даже все добровольцы-подростки из гимназистов и семинаристов — с четырнадцати лет!
По определению опять же А. Жукова, «именно латыши явились основной силой» осенью 1919 года при разгроме войск генерала А. И. Деникина. Замечу, что при этой операции особенно отличился некий комиссар Карл Дозит, «из семьи батрака». Это клише «из семьи батрака» — почти непременно сопровождает на страницах советской энциклопедии по Гражданской войне любое латышское имя. Небезынтересный нюанс, к которому мы еще вернемся.
Латыши штурмовали Перекоп и, уже в качестве «расстрельных отрядов», зверствовали в Крыму. Летом 1918 года латышские стрелки участвовали в подавлении бунтов крестьян против реквизиций хлеба в Саратовской губернии, в Псковской, в Новгородской губерниях. Мы, в большом своем количестве потомки крестьян, даем ли себе сегодня труд понимать, что значили эти «хлебные бунты»? Красные предоставляли крестьянам свободный выбор — умирать с семьей от голода или от латышской пули. Каждое такое подавление мятежа — десятки тысяч убиенных.
Всякая антинародная власть опирается в первую очередь не на собственных граждан, а на иноземных наймитов, о чем говорит даже состав опричнины Ивана Грозного. «Братоубийственность» нашей Гражданской войны изрядно преувеличена.
Долго даже перечислять, но едва ль было бы преувеличением сказать, что латышские стрелки внесли свою «скромную» лепту в победе коммунизма на всех фронтах той войны.
40 тысяч их было, латышских этих стрелков, по всему театру военных действий. Первым командующим Красной армии был И. Вацетис. Особая страница истории — участие латышей в большевицких карательных органах.
В ВЧК (ВЧК – Всероссийская Чрезвычайная Комиссия по борьбе к контрреволюцией и саботажем при СНК РСФСР (1917-1922), борьбою с «контрреволюцией» занимался
И. Лацис (Ян Судрабс), позже председательствующий в Военном трибунале. Латыш, «из семьи батрака».
В Чеке на 1919 год 3/4 были латыши! Думается, из оставшейся четверти треть придется на евреев, из тех, что хотели преодолеть такие неприятные, но отнюдь не людоедские карьерные преграды вроде черты оседлости в один присест — хотя бы и людоедскими методами. Так что ж, я утверждаю, что в чекистах времен революции не было русских? Почему же не было, как раз треть из четверти и выходит.
Любопытен, кстати, профессиональный состав будущих русских чекистов. Среди них практически либо абсолютно, не поручусь что именно из двух, не было квалифицированных рабочих, того пролетариата, что являлся в этом самом пролетариате белой костью. Только чернорабочие, но и этих единицы. Большинство были — половые из трактира, извозчики, портные, гостиничные лакеи и т.д. и т. п.
Те, что привыкли кланяться, сжавши в ладони медяки чаевых. Это не совсем в сторону наблюдение, оно нам еще здесь пригодится.
Я. Петерс, зампред ВЧК, возглавлял в 1921 году в Ташкенте процесс против светила нашей медицинской науки — В. Ф. Войно-Ясенецкого (архиепископа Луки). («Что же это Вы, Войно-Ясенецкий, днем в больнице людей режете, а по вечерам псалмы распеваете?» — «Я людей режу из человеколюбия, а вот вы — ИЗ ЧЕГО?»
Да разве их всех тут перечислишь, всех этих Берзеней (три штуки и все в командирах-комиссарах), Лудри, Лонгва, Ленцманисов («из семьи батрака»)!
Впрочем, едва ли все мы знаем, откуда они, собственно, взялись, эти латышские стрелки, не саранчой же с неба за наши грехи? Отнюдь нет. Что самое курьезное, возникновению латышских национальных частей в Первую Мировую мы обязаны ненависти латышей… к немцам.
Остзейдские немцы, конечно, были не самой мягкой частью землевладельцев. Не зря же русская литература доносит поговорки наподобие «хуже, чем пойти в латыши к остзейдскому немцу», то есть — хуже почти не бывает. Однако ж, народ, получивший, по меткому выражению А. Коха письменность «на пятьдесят лет раньше чукчей», да и то из чужих рук, естественно должен был подчиняться какой-либо цивилизованной нации.
Все средневековые архитектурные памятники Латвии, равно как и Эстонии, возведены немцами. (Помню надгробия в Домском соборе в Ревеле — Крузенштерн, Крузенштерн и еще раз Крузенштерн…) Вот сейчас и я скажу неполиткорректность (все предыдущее таковой даже не является, это всего лишь правда): всякие бывают народы, народ народу рознь.
Народы положительной, если можно так выразиться, динамики, покоряясь более развитому народу-колонизатору, начинают опираться на его достижения в дальнейшем обретении своих.
Бриттам и галлам римское завоевание пошло исключительно на пользу. Много пользы принесла британская колонизация Индии. Народы отрицательной динамики затаивают злобу на цивилизованных хозяев. Нет, дело тут не в жестокостях, не в том, что немцы заставляли латышей учиться в школах под онемеченными фамилиями!
Смею уверить, и римляне не пришли к бриттам в венках из тех самых розочек, которых до завоевания в Британии не росло! Не самым вызывающим слезы новшеством были также репчатые луковицы, ох, не самым! И бритты XIX века умели лупить ленивых слуг стэком! Но ведь искоренили тугов-душителей, от которых стонала вся Индия, дороги провели опять же, женщин сжигать запретили, медицину дали!
Факт остается фактом — в 1915 году латыши охотно шли воевать против немцев в особые национальные свои формирования, чтоб сразу посчитаться за все — и за онемеченные фамилии школьников и за сами школы!
Но дальше, как нам известно, «империалистическая война переросла в гражданскую», к полному и пламенному одобрению Второго съезда делегатов латышских стрелковых полков. Однако ж установить свои революционные порядки на родине не удалось — из Латвии стрелков повышибли опять же германцы.
Ну и зачем с ними, с хорошо вооруженными, сражаться, когда можно установить советскую власть в России — ведь в ней коммунисты армию развалили, подвижники-добровольцы еще только подтягиваются на Дон. Вот уж потом, наведя ревпорядок в России, можно и немцев выгнать из Латвии — навалившись всем-то интернациональным кагалом.
Примерно так и было сделано. И стали латыши жить свободно, без хозяев. Целых двадцать лет жили, не тужили, и вдруг подлые коммунисты их, обросших жирком и реквизированным скарбом, вдруг берут да оккупируют! Ну как тут в самом деле не возмутиться?
СОЗНАНИЕ БАТРАКА
Закономерно и совершенно понятно, отчего германоненавистники первой половины XX столетия — эстонцы и латыши — кинулись на сей раз в батальоны СС. Для раба всегда плох и ненавистен тот хозяин, который есть сейчас. Хозяин, который может только стать таковым, да еще сулит какие-то пряники, да еще дает возможность поквитаться с хозяином прежним — хорош.
Едва ли они в самом деле верили, что немцы дадут им какую-то независимость — но роль надсмотрщиков над русскими уже была безмерно соблазнительна. Пусть русских, белорусов, евреев, цыган десятками тысяч жгут в крематориях, пусть обескровливают детей — сдохни ты сегодня, а я даже завтра не сдохну! Я — остдойч, я — получеловек!
Эстонцы и латыши практически никогда не имели своей государственности, они всегда были под кем-то. Эти нации не имели своего дворянства. Жестокость и подлость, проявляемая ими всякий раз, когда они затевают очередную «независимость», убеждает нас, как ни странно, в том, что единственный правильный взгляд на мир — церковный.
Мне доводилось слышать от католиков-традиционалистов об одной из установок католической Церкви, разумеется Церкви дореформенной. В этом никто и никогда из духовенства не признался бы публично или письменно, но это было общим местом. Ватикан по разному относился к различным странам, и со всеми вытекающими из этого отношения последствиями.
Страну, имеющую историю христианской государственности, он считал страной с законной властью, страну же без таковой истории — страной с фактической властью. Это была не несправедливость, но инстинкт цивилизационного самосохранения, ныне нам стремительно отказывающий. С церковной христианской точки зрения такие страны, как Эстония и Латвия — абсолютно нелегитимны.
Казалось бы, ну какой смысл вообще об этом сейчас думать, во времена, когда дворянство вытеснено тельцекратической элитой, в демократические времена? Врете, есть он, смысл. Нация, не имеющая в прошлом своем аристократии, это нечто вроде человека, перемахнувшего во взрослый возраст сразу из детского, минуя отрочество.
Какие-то связи у него в мозгу сложились неправильно, он неполноценен, он нуждается в присмотре, а лучше бы в опеке. Именно в силу этого бессмысленно спорить с эстонцами и латышами, что-то им доказывать, взывать к их совести. Мои обращения к ним выше были всего лишь риторической фигурой. Эстонец и латыш в жизни, конечно, может быть человеком порядочным и справедливым, но исторической совести он лишен. Ему этого не дано. У него атрофирован орган исторического стыда.
Язык санкций, жесткая, безо всяких уступок, политика — вот единственный понятный для наших соседей язык. Нашей моральной опорой при этом должно быть хорошее знание нашего совместного прошлого. Большинство фактов, о которых я упомянула в этой статье, более чем доступны.
Они публиковались в периодике, выходили книгами, висят в интернете… Но отчего, когда начнешь спрашивать, большинство собеседников делает бараньи глаза, будто я им рассказываю об истории каких-нибудь далеких зулусов?
Почему этого нет в новых наших учебниках? Почему о гибели СЗА не снимают фильмов? Нам что, не стыдно перед нашими предками, погибавшими в Принаровье? Нам что, не стыдно перед русскими школьниками в Латвии?..
Сознание вчерашнего — генетического — «батрака» воспринимает уступку как слабость. За обнаглевшими «батраками» стоят, как в 1919 году, не слишком к нам доброжелательные сильные государства. Проявление политической воли — не только вопрос исторической памяти, но и вопрос нашего выживания. Неужели мы не хотим выжить?
Елена Чудинова: Об исторической вине «Балтии» перед Россией 2014
«Латвии во веки веков не рассчитаться с нами за «подвиги» ее «славных сынов!» (А. Жуков, «Янычары Октября», «Национальная газета», №3 (7), 1997)
«Поистине подлость и воровство были основами «эстонской независимости» — как и теперь». (К. Виноградов «Как погибала Белая Армия», «Русский вестник» №27, 1993