(басня)
Однажды, в тёплый день весенний,
В одно из майских воскресений
В лесу трухлявый распинался Пень.
Деревья, звери, все, кому не лень,
Вниманье обратили, скуки ради.
А Пень скрипел, кричал, как на параде,
Рассказывал, что раньше Дубом был,
Под сенью собирал зверья немало,
И ствол был крепок, будто из металла,
И ураган держать хватало сил.
Он столько дал прекрасных желудей,
Тех, что свиней вскормили для людей,
Всяк должен Пню, как Богу, поклоняться...
И в пафосе речей не мог уняться
Расказчик наш трухлявый дотемна.
Но тут его услышала Сосна,
Что двести лет стояла у дороги,
И тихо изрекла: "Брехун убогий!
Дуб - не в пример тебе, он телом толще,
Растут они не здесь, а лишь за рощей.
Дубы сильны, мудры и молчаливы.
Они по тыще лет стоят, и живы.
Мне ж помнится, как пух в ложбинку лёг,
Из пуха вырос слабый тополёк,
И было то лет сто назад, не боле,
А ты, свистун, корой с ним схож до боли.
Ещё я помню, лет с пяток назад
К тебе медведь пришёл чесать свой зад,
И ты, июньский чахлый пухонос,
Напор медвежий в этот миг не снёс."
Пень раскалился в гневе добела:
"Сосна, как ты посмела, как смогла
Так оболгать меня?! Я возмущён, рассержен!
Все знают - Дуб я, бурею повержен!
Клянусь корнями и корою всей!
Спроси, хотя б, у белок и лосей!..."
...Но охладила речь лосиная моча.
И Пень от этого навеки замолчал.
___________________________
Как часто лжец, в злословье преуспев,
Молчать способен, лишь познав народный гнев.