Она вдыхает мои глаза,
уставленные в помаду,
и вполруки голосует за
продление променада.
Она устала и я устал,
жара не даёт пожара,
и два окурка летят с моста
в Харона – кури, бомжара.
И майский, высушенный венок
уставился с монумента
в страну, текущую из-под ног
асфальтовой, жирной лентой.
И стонут рифмы на все голоса
в раскрашенную тетерю.
Она вдыхает мои глаза,
чтоб выдохнуть: «я не верю».