* * *
Когда я шёл долиной смертной тени,
на питерских вокзалах ночевал,
однажды встретил я… Не знаю, гений
был этот бомж, а может быть, Нева
в тот год была особенно туманна,
но так сказал: — Послушай-ка, чувак,
не заводи тележки, чемодана,
вообще мешка… Потом уже чердак
мы с ним обжили где-то на Марата,
и всё потом наладилось, но я
запомнил: ничего! Ни полкарата
дурацкого имущества. Семья
меня слегка смягчила, но поныне
я говорю: — Спасибо, помогло!
Душа идёт босая по пустыне —
воды и хлеба!
Больше ничего…