Ты ведьма, прекрасная, жуткая ведьма!
Наполнены голос и волосы медью,
наполнено сердце чарующей тьмой.
Моя инфернальная алая леди,
с улыбкою в бездну лечу за тобой.
С тобой мы знакомы лет тысячу, вроде.
Друг друга во снах сквозь столетья находим.
Ты так ненавистна! ты так мне близка!
Твой образ с ума даже мертвого сводит.
И в сердце лишь стук твоего каблучка.
Ты с детства меня посещала украдкой,
нелепые знаки чертила в тетрадке,
нелепые чувства рождала во мне.
С тобой было горько и приторно-сладко,
с тобой я к запретной привык новизне.
С тобой мы гадали на жертвенной крови,
мечтали о кладах духовных сокровищ.
И в книгах искали меж строк и меж слов
послания сказочных адских чудовищ,
которых рождало вселенское зло.
Мир был разноцветным – ни черным, ни белым.
Всё было подвластно влюбленным и смелым.
Улыбкой сиял нам старик Асмодей.
И кровь бесконечною страстью кипела,
и счастье лилось в мимолетности дней.
Но бездна тебя поглотила всецело,
и сердце уже беззаботно не пело,
и пламя уже не ласкало, а жгло,
и книжек запретных развеялся пепел,
и мир поделился на зло и добро.
Я праведным стал, незаметным и скучным:
я правильно спал, разговаривал, кушал.
И проклял когда-то любимую тьму,
и всё, что мы строили вместе, разрушил.
Зачем? Непонятно теперь самому.
Но тысяча лет пролетела незримо,
и жизнь опротивела мне без любимой.
И в бездну забытую сделал я шаг.
Заветное имя кричал одержимо,
когда образ твой из костра воскрешал…
Ах, ведьма, всё та же прекрасная ведьма! –
откликнулось эхо ласкающей медью,
и сердце наполнилось прежнею тьмой.
Моя инфернальная алая леди,
с улыбкою в бездну лечу за тобой.