Баллада о роте между жизнью и смертью 1941

Сергей Разенков
                (авторская песня)

С болью пятились мы на восток,
понимая в атаках, где запад…
…Дописал я прощальный листок
в дом родной наперёд сразу    за   год…

…С командирами нам не везло,
но до тактики я – не охотник.
Рожь – как море. Где взять бы весло,
да на лодке поверх мин пехотных!..
                припев:             
              У Войны миллионы глазниц –
              снятся мне пули глаз исподлобья…             
              Отступаем от самых границ             
              и врага ненавидим утробно.

«...Мы достаточно сделали крюк,
а пробиться шанс есть тут от леса, –
перед боем сказал политрук. –
Отказался ждать смерть    наотрез    я!

Враг зарвался – пора немчуре
показать, не везде им раздолье.
Нынче ночка черна – прочу в ней
мы с землёю сольёмся в предполье».
                припев:
              До атаки есть час у бойцов.
              Враг поставил заслон у деревни.
              Смерть заочно всех знает в лицо.
              Натощак в бой – обычай есть древний.

У рассвета глаза цвета беж,
но кровавыми станутся вскоре.
Для атаки назначен рубеж
и его даже Смерть не оспорит.

Тлеет поле  нескошенной ржи.
Поле минное – в ней затаилось.
Между Жизнью и Смертью межи
рота ведать не ведает – милость…
                припев:
              И забудет о прошлом скорбеть
              сердце истово в новом порыве.            
              Сто проглоченных грамм, может – плеть,
              а быть может – отрада до взрыва.

Выходил из кольца батальон,
а вернее вполсилы остатки,
на прорыв… Немчура с двух сторон:
егеря наступали на пятки.

И усиленной роте ползком
предстояло к врагу подобраться…
Поделились последним куском
и обоймой: «…Ни пуха вам, братцы»…
                припев:
             И давали наказы: «Друзья,
             если что… ну а кто – долгожитель,
             сообщите, какого числа
             где     погиб     я, семье сообщите»…

В уши – прямолинейный приказ.
В горло – порция водки без хлеба.
Смотрит рота десятками глаз
на поля, где не будет молебна…

…Поле минное и пулемёт
в амбразуре – оскал близкой Смерти.
Рота пала. Один только взвод
в рукопашной напомнил, кто черти…
                припев:
             И ударит в набат втихаря
             сердце там, за «бронёй» гимнастёрки…
             …Пуля смертная, встречей горя,
             понеслась – от полёта в восторге…

…И летала в дыму от гранат
вакханалия крика и хрипа.
Взвод отправлен в последний наряд,
и обратно дорога закрыта.

Ран смертельных на каждом ни счесть.
Сердце взводного –  на амбразуре.
Землю, кровью политую, есть
Смерть не стала, плоть павших прессуя…
                припев:
             Гимнастёрки вобрав лоскуты,
             с ней  недолго сердечко в неволе
             остывало в последней груди
             из нашедших объятия с полем…

…Поле к лесу прильнуло – в ладах
с безмятежной полоской бурьяна.
На опушке растёт молодняк –
у подлеска отсутствуют раны.

Незатейливый памятник – ком
в узком горле просёлка вдоль поля.
Но грунтовке ли проводником
между стелой лежать и героем?..
                припев:
            …Разминировал поле сапёр,
            и прошли орудийные склоки,
            но взойти не спешит до сих пор
            рожь в прогалины между осколков...