Ползёт и загибается Байкалом
всё та же лужа заднего двора.
Избушка, упрощённая в бунгало,
кивает в направлении Хопра.
Немного – и покатится по склону
со всеми, кто ютится у стола –
седые знатоки одеколона
играют в неизменного «козла».
Подкралось умиленье,
просочилось,
и тронуло,
и флюсом разнесло.
Промчится дообеденная чинность,
и вот оно: сермяжное «мурло»,
бескровная ответка: «сам ты рожа!»,
с последующим: «ах ты, пидорас!»...
Здесь девяносто третий заморожен –
я в том году женился первый раз.