* * *
Случается такое – как недуг.
Тогда взываю к помощи единственной:
– Яви мне, память, гордых и воинственных,
ремнями перетянутых подруг!
Раздвинь неумолимые года…
Тот берег охраняется зенитками.
Навстречу им огромными улитками
ползут дымы, не ведая, куда.
Земною пахнут горечью они.
Давно другие позабыты запахи…
И с берега восточного огни
спешат на берег чёрный, берег западный,
вдоль моста растянувшись на версту.
И мост тот охраняется зенитками,
и озаряется он изредка улыбками
подруг моих, стоящих на посту.
Тоскую по глазам их, по рукам…
Усталые, мы встретимся за ужином.
И ложек алюминиевых дюжина
потянется со звоном к котелкам.
Но будет миг:
как паутинки нить,
коснётся слуха девичье молчание,
как будто распустилась роза чайная
и невозможно слова обронить.
И невозможно пить, и невозможно есть.
Молчание, на стон, скорей, похожее.
Но словно утро, раннее, погожее,
оно во мне – спасибо, память, – есть.
1971