Лежать, вслушиваясь в гул машин,
Сидеть, уткнувшись взглядом в стену,
Бежать, прихрамывая, изо всех сил,
Спасаться от навязанных изменений.
Летать рывками, возвращаться туда,
Где был давно и ничего не помнил,
Стрелять по обуху ржавого топора —
Мечты разбитые так и не исполнил.
Рвать своё тело на тонкие лоскуты,
Затапливать его алкоголем и мылом,
А вечерами ныть от дикой немой тоски,
Прореживать сорняки перед домом остылым.
Дышать по ночам и морозным воздухом дуть,
Подставлять плечи и спину солнцу,
Жить в режиме «можно и отдохнуть»,
И бояться до завтра не проснуться.
Улыбаться, бедам ухмылки корчить,
Плакать уж слишком мягко для терпких дней,
Потому что отчаяние может кончить,
Зачеркнуть все грядущее чёрной чертой своей.
Блестят как слезинки капли росы дрожащей,
Свистит не жалея себя для других соловей,
Подавленный буднями, будь хоть на чуть изящней,
Придумывай выходы легким изгибом бровей.
Терять раз за разом что-то и нервничать остро,
Лепить себя на их месте из глины с песком,
Прожить это бремя, тащить за собой к перекрестку,
А после корить себя лишним свободным куском.
Погибшие клетки поджечь как пучок травы,
Танцевать на полу как в последний раз,
Писать рассказы, брать свежие мысли из головы,
Слушать музыку, инди-электро-транс.
Целовать до исступления родные скулы,
Зарываться в волосы, стирать подошвы...
Чересчур изгибаемы пустынные саксаулы:
Выживание прописано категорично на суше.
Рассмотреть небеса ещё раз, слегка коснувшись,
И ресницами длинными ветер поймать в сети,
Потому что годы холода и дни боли
Хоть когда-нибудь сменит лето.
Сменит лето?