Опочка холмистая, кочки, ручей,
на площади Ленин из гипса.
В гостинице нищей весёлый, ничей
ты жил, не считая ни дней, ни ночей,
весной разливной, чуть не спился,
нырнув с головой в местный сумрачный быт,
черёмухой – облаком газа
отравленный, белой горячкой накрыт.
А раньше казалось – ты космополит,
а тут, не моргнув даже глазом,
опробовав тыл, порастратив весь пыл,
решил, что не будешь здесь лишним,
позиции сдал, словно корни пустил,
любимых простил и себя отпустил,
врагу и оврагу став ближе.
Мгновение длилось, чернела река,
луна оставляла подтёки
на шторках застиранных, вечность текла,
листвой молодой шелестели века,
являлся с повинной Потёмкин.
К усадьбе его заросли все пути,
пруды обмелели, но всё же
он город уснувший насквозь проходил
со свитой подвижных теней позади,
тоску по величию множа.