от http://stihi.ru/2020/05/31/1549,
Веды Веденеева
*
Ирхин:
- Пропустим утро? Разве это так просто, как пропустить по кружечке пива? Не спора ради, но в движении к продолжению примите ещё несколько спор из грибницы прорастающего Разума:
Ницше сказал: Бог умер
Ленин сказал: Материя исчезла
Веденеев сказал: Хай живе!
Веденеев просыпается один – радостным утром в своем загородном саду, слышит рассветные песни птиц, разговоры зайчиков, те слышат трепет ручейков, он же напевает под их мелодию собственную сагу: я в весеннем лесу… Преодолевая напряжение в головах, Веденеев подвергает мир цензуре и научному редактированию, начинает с себя: то правый глаз закроет, то левый, то оба. А затем сортирует книги жизни и природы.
Так Веденеев впервые познает. В нем пробуждаются теплые хорошие чувства и зреет вопрошающая мысль: на что достойное я способен? Прежде чем переходить к действиям, Веденеев проявляет интеллигентность и выдержку. Он испытывает, не поддается первым нервным импульсам страсти, готовит серьезный фейерверк.
Тогда Веденеев смотрит на солнце и улыбается, Солнце улыбается ему и посылает тепло, В. принимает, благодарит и посылает свой неизменный привет, провожая глазами светило на его дуге ежедневных странствий. В такие минуты В. размышляет о других и обо всем: «Вот в чем вопрос: вначале необходимо возникнуть, начать, зародить и воспроизвести. Это первый цикл тварности дорогих окружающих, вызывающих неизменно умиление и симпатии. Затем идет второй: мне и другим нужно дойти до зенита и увидеть все, обозреть закутки и созреть до желания двигаться к стадии завершения. И третье, самое важное, доступное только отважным, прямо глядящим в бесконечность – сделать вид, что склоняешься и закатываешься, исчезаешь и гаснешь, неизбежно указуя всем о невечности и прекращении в конце всего временного. Обманывая всех своим закатом, о Солнце, ты вызываешь в людях грусть и надежду на возвращение всего, предчувствие, что все продолжится и что нет последнего края. Учись терпеть, терпи в горе и радости – все пройдет, и солнце вернется к тебе пылающим жизнью диском».
Так он разговаривает со всеми, кто его слушает. А кто не слушает – с теми он не разговаривает, поскольку привык. О них он размышляет после, о том, как им помочь, как выдернуть и направить.
https://proza.ru/2014/11/07/1535
И тут В. вдруг выдернут сам из зенита, сброшен в надир надрывным вскриком нечеловеческого голоса:
Карманная Кармен, карма корриды.
Прости проститутку Троцкого.
Зерно, Александр, зерно!
Эти три привычные утренние фразы сказал строгий скворец Заратустра. Он так говорил просто прочищая голос. Зерно-то давно в кормушке. И Троцкого давно упростили. И медальон с локоном Кармен давно перебрался из кармана на шею. Но Заратустра обожает ворошить старое, ворожить на овсяной каше, воровать цитаты из Вед Веденеева. При этом он не знает меру, что не редкость у прирученных скворцов, ведь даже у породистых собак обожание Руки Кормящей нередко переходит в оборзение.
Мнение птицы совсем не дворянской, обычной дворовой породы "Екатеринбургская городская" можно и не принимать аристократу разума, как приоритетное, тем не менее Александр досыпал овса в кормушку, долил воды в поилку и открыл новую страницу книги о вкусной и здоровой мысли, пусть птичка почитает, по-цен-соррит, повор(К)ует. Это второй цикл перевода тварности в товарность.
Поэтому Веденеев не сопротивляется естественному ходу событий, не мешает скворцу-сюрреалисту прыгать по клавишам. Иногда у птицы получается нечто не только любопытное, но и элементарно понятное. Сегодня скворец рассуждает о Раме, точнее в меру своих потребностей - об оконной раме, разумеется.
Что-то опять сегодня дожди нечётко
словно какая-то мысль далекая, что ли
пальцами перебивает в ритме чечетки
нечто такое чему не веришь без боли
Кажется катится камень с горы Сизифа
Кажется кланяться перестает болванчик
Кажется каяться это из русских мифов
Дождь. Не летают намокшие одуванчики.
Что-то опять неуютно сегодня в домашней нише
словно на самом деле всё стало легко и понятно
к женщине с плеткой входил Заратустра Ницше
нынче такого много и некоторым приятно
Каменной камедью красит заря подоконник
Красным огнем поджигает блик занавеску
Гравий в огне не горит но так быстро тонет
Словно исполнен смыслом как бисер веский
Что-то опять сквозняками в оконной раме
мысли мои гуляют как будто некуда деться
и рассказать бы тебе легко об истинной драме
да не уверен что правду выдержит сердце.
Ах, да, это он копирует из книги Просперо о главном, о любви! И, не поддаваясь импульсам страсти, Веденеев всё же аккуратно поправил на шее медальон с локоном Кармен. Отношения нередко переходят в ношение на шее, умиление замыливается, симпатия трансформируется в симбиоз. И выдернуть из симбиоза, дабы направить Туда, это вам не симкарту в смартфоне перепрошить, это вам не свои пережитки пережить в ходе естественного устранения страстей старостью, это... Да.
Хитрый скворец улетел, не дождавшись оваций зрительного зала в лице Александра, да и что он мог бы ответить с полным ртом овса? И уже далеко не полным, ибо Он уже у себя в биоокружении, ибо громко орут скворчата под крышей соседнего нежилого коттеджа, папа-рацио Заратустра принёс им утренний рацион, кормит прямо из клюва в клювик грешный свой скворешник. Даже продвинутый скворец в этом смысле симбиоза ведёт себя как обычная скво, когда дети кричат, это... Да.