"Не преклоню колен перед тобою,
Хотя я узник твой, я раб в тюрьме твоей.
Придёт мой час - умру. Но знай: умру я стоя,
Хотя ты голову отрубишь мне, злодей."
( "Палачу" М. Джалиль, ноябрь 1943г. )
В эти весенние светлые дни
Приходят на ум не президенты
И не вожди: герои совсем не они.
Встаёт предо мною образ глубокий
Бесстрашного борца за Отчизны свободу,
Недюжий талант посвятивший народу,
Образ татарского поэта Мусы Джалиля
Героя Советского Союза, настоящего джигита,
Автора стихов "Маобитской тетради",
Поразившего весь мир непреклонностью духа
И мужеством беспримерной отваги.
Перед врагом не склонившим колени,
А боровшегося с ним до последних мгновений.
Этот образ такой благородный,
Пусть он светит звездой путеводной
Для грядущих иных поколений!
30.05.2020г.
22 июня 1941 г. Страшная весть поразила страну... Война...
Уже на следующее утро Муса в военкомате с заявлением-просьбой отправить его на фронт. Этот благородный порыв охватил сотни тысяч советских людей – юношей и девушек, мужчин и женщин. Все как один поднялись на борьбу с вероломным врагом.
И вот он корреспондент армейской газеты "Отвага" на Волховском фронте. Пишет регулярно. С июля 1942 года от него перестали приходить вести. Муса Джалиль пропал без вести. А случилось вот что. В конце июня 1942 года при попытке прорвать кольцо окружения оглушённый взрывной волной, тяжелораненый, он с другими бойцами попадает в плен. Так Муса оказался в концлагере для военнопленных в польской крепости Демблин.
Здесь немного оправившись от тяжёлого ранения, он знакомится с другими пленными – друзьями по несчастью, некоторые из них вошли в ядро будущей подпольной организации.
Планы фашистов предельно ясны: насильственным созданием национальных легионов (туркестанского, азербайджанского, грузинского, армянского и др.) посеять рознь и вражду в дружной семье народов СССР и заставить их под угрозой смерти воевать на стороне гитлеровской Германии против своей Родины.
Почерк неофашизма прослеживается очень ярко и в наши дни. К большому сожалению и глубокой тревоге, идёт абсолютно дикая и разнузданная фальсификация истории Второй мировой войны.
Но вернёмся к трагической биографии Мусы Джалиля.
В Радоме был организован легион "Идель-Урал", куда входили военнопленные народностей Поволжья. Так как значительную его часть составляли татары и башкиры, его нередко называли "татарским легионом". Подпольная группа Мусы Джалиля поставила перед собой задачу – сорвать гнусные замыслы фашистов и повернуть оружие против них самих. Первый же батальон легиона "Идель-Урал", посланный на Восточный фронт, восстал ещё по дороге, перебил всех немецких офицеров и в полном составе перешёл на сторону белорусских партизан.
В августе 1943 года гестапо напало на след подпольщиков. Джалиль и большинство членов подпольной организации были арестованы за несколько дней до тщательно подготовленного восстания легионеров.
Потянулись тяжёлые месяцы жестоких допросов. У Мусы была переломана левая рука, отбиты почки, тело было исполосовано электрическим шнуром и резиновыми шлангами...
15 февраля 1968 года в Берлине, столице ГДР, на организованной Обществом германо-советской дружбы пресс-конференции выступил писатель Леон Небенцаль. Он ознакомил немецких и зарубежных журналистов с обнаруженными им документами о казни советских патриотов, состоявшейся 25 августа 1944 года.
Эти документы позволили уточнить состав группы Джалиля и выяснить имена героев, казнённых вместе с поэтом. Судя по записям, все патриоты были обезглавлены на гильотине в течение получаса. Казни следовали одна за другой с интервалом в три минуты...
История находки "Маобитской тетради"
23-го апреля 1945 года 79-й стрелковый корпус Советской Армии наступавшей в Берлине на рейхстаг, вышел на направление улиц Ретеноверштрассе и Турмштрассе. Впереди показалось большое серое мрачное здание за высокой кирпичной оградой – тюрьма. Во дворе тюрьмы никого уже не было – ни охраны, ни заключённых. Только ветер носил в воздухе обрывки бумаг и мусора. Догорали сваленные в кучу папки, вероятно, документация тюрьмы и личные дела узников.
В педантичном порядке немцам не откажешь... Везде валялись книги тюремной библиотеки, разбросанные взрывами. Один из советских солдат заметил клочок бумаги, не поленился, поднял и прочитал. На клочке было написано по-русски:
"Я, поэт Муса Джалиль, заключён в Маобитскую тюрьму как пленный, которому предъявлены политические обвинения, и, наверное, буду скоро расстрелян. Если кому-нибудь из русских попадёт эта запись, пусть передадут привет от меня товарищам-писателям в Москве, сообщат семье."
Вот таким образом вместе с радостным известием о Победе пришла трагическая весть о гибели Мусы Джалиля.
В 1946 году в Союз писателей Татарии передали маленький блокнотик, густо исписанный убористым почерком. В нём оказалось 60 стихотворений, написанных рукой Джалиля.
Выяснилось, что блокнот вынес из тюрьмы бывший узник Габбас Шарипов. Ещё через год Советское консульство в Брюсселе переслало в Казань, на родину поэта, ещё один блокнот со стихами поэта, его спас сокамерник и товарищ Джалиля бельгийский патриот Андре Тиммерманс. Стихи из этих блокнотов получили широчайшую известность во всём мире под названием "Маобитская тетрадь".
Такова трагическая и в то же время светлая и легендарная история жизни талантливого татарского поэта-патриота, горячо и преданно любившего свою Родину и отдавшего жизнь за её свободу.
Из поэтического творчества Мусы Джалиля
Мать
Старая жизнь задушила её,
Коленями грудь придавила
Выжала досуха слёзы из глаз
И очи землёй завалила.
Плетью секли. Бремя горя и мук
Взвалили бедняге на шею:
В чёрную пору мошны и кнута
Вольготно жилось богатею.
Отнял кулак у меня мою мать,
Мои перепутал дороги,
Прозвище дал "сирота" и прогнал,
И понесли меня ноги...
Гроб моей матери...Вечная мгла,
Казалась, глаза мне затмила,
Тень гробовая на сердце легла,
Печаль мою душу покрыла.
Взял я холщовый мешок и пошёл -
Бездомный, босой, без одежды...
Ветер осенний так резок и зол!
Так зимняя ночь безнадежна!
Годы прошли...Ураган над страной
Пронёсся, весною повеяв.
Словно земля пожрала богачей:
На ней не видать богатеев!
В жарких лучах отогрелась земля,
Всё небо наполнилось светом,
Нежно и мягко дышал ветерок,
Весело было там летом.
Я позабыл о сиротстве давно,
Хоть нету со мною родимой.
Родина матерью стала моей,
Единственной, близкой, любимой...
Чёрное зло, задушившее мать,
За нашей границею рыщет,
Хочет Отчизну мою задушить,
Удобного случая ищет,
Чтобы напасть на неё.
Я клянусь
Слезой материнской, горючей,
Страстной любовью к отчизне своей
Клянусь - Если ворог живучий
Руку над нами дерзнёт занести,
Ему ликовать не придётся:
Сделаю всё, чтоб отчизну спасти,
Он и ногтем её не коснётся...
1938
Не верь!
Коль обо мне тебе весть принесут,
Скажут: "Устал он, отстал он, упал,-
Не верь, дорогая! Слово такое
Не скажут друзья, если верят в меня.
Кровью со знамени клятва зовёт:
Силу даёт мне, движет вперёд.
Так вправе ли я устать и отстать,
Так вправе ли я упасть и не встать?
Коль обо мне тебе весть принесут,
Скажут: "Изменник он! Родину предал,-
Не верь, дорогая! Слово такое
Не скажут друзья, если любят меня.
Я взял автомат и пошёл воевать,
В бой за тебя и за родину-мать.
Тебе изменить? И отчизне моей?
Да что же останется в жизни моей?
Коль обо мне тебе весть принесут,
Скажут: "Погиб он. Муса уже мёртвый",-
Не верь, дорогая! Слово такое
Не скажут друзья, если любят тебя.
Холодное тело засыплет земля,-
Песнь огневую засыпать нельзя!
Умри, побеждая, и кто тебя мертвым
Посмеет назвать, если был ты борцом!
20 ноября 1943
Мои песни
Песни, в душе я взрастил ваши всходы,
Ныне в отчизне цветите в тепле.
Сколько дано вам огня и свободы,
Столько дано вам прожить на земле!
Вам я поверил своё вдохновенье,
Жаркие чувства и слёз чистоту.
Если умрёте - умру я в забенье,
Будете жить - с вами жизнь обрету!
В песне зажёг я огонь, исполняя
Сердца приказ и народа приказ.
Друга лелеела песня простая.
Песня - врага побеждала не раз.
Низкие радости, мелкое счастье
Я отвергаю, над ними смеюсь.
Песня исполнена правды и страсти -
Тем, для чего я живу и борюсь.
Сердце с последним дыханием жизни
Выполнит твёрдую клятву свою:
Песни всегда посвящал я отчизне,
Ныне отчизне я жизнь отдаю.
Пел я, весеннюю свежесть почуя,
Пел я, вступая за родину в бой.
Вот и последнюю песню пишу я,
Видя топор палача над собой.
Песня меня научила свободе,
Песня борцом умереть мне велит,
Жизнь моя песней звенела в народе,
Смерть моя песней борьбы прозвучит.
26 ноября 1943
"Язык"
Чтобы только не слышали уши
Оголтелый фашистский язык,
Мы бы с радостью отдали души
На войне, в боях грозовых;
Чтоб нигде у нас не звучали
Гоготание их и брань,
Чтоб собаки,взбесясь, не рычали
Ни в ночи, ни в раннюю рань...
Только вот что случилось, братцы, -
Вызвал нас в блиндаж капитан:
-"Языка" раздобудьте, братцы,
Чтобы вражеский план сорвать,
До фашистской ставки добраться
И гнездо их к чёрту взорвать!-
Что ж! Приказанное капитаном-
Это честный солдатский долг.
И в ответственном деле данном
Наш боец понимает толк.
Три джигита взялись за дело
И пошли за рубеж втроём.
ЛИшь бы ночь скорей потемнела,
Остальное там разберём!
Ночь пришла. И, собрав, как надо,
Для лихой охоты припас,
Осмотрясь и взведя гранаты,
Мы на холм взошли торопясь.
Слышим говор глухой фашистский,
Пригляделись: фашисты близко!
- Unsere tat ist die Sachen
Abnehmen und den Besitzer
Zu der Wand stellen...ist...*-
Так и есть! На наших глазах он
И ругается и грозится,
Этот грязный бандит-фашист!
Лопотали бродяги гладко.
Похвальбу мы слышали их
И рванулись и плащ-палаткой
В тот же миг накрыли двоих.
Только выстрел сухой нарушил
Тишину вокруг,и, когда
Один враг нашу пулю скушал,
Мы другого берём и айда!
Мы связали его и тащим
До КП своего ползком.
Чтобы наш капитан с настоящим
Познакомился "языком".
Привели его, и, как кошка,
Задрожал и молчок милок.
Как и ждали мы, понемножку
Развязал язычок милок.
Сколько их ещё не скосило,
Сколько сил огневых в части,
Всё он выложил через силу,
Чтоб жизнёнку свою спасти...
Чтобы только не слушали уши
Оголтелый фашистский язык,
Мы бы с радостью отдали души
На войне, в боях грозовых;
Чтоб нигде у нас не звучали
Гоготание их и брань,
Чтоб собаки, взбесясь, не рычали
Ни в ночи, ни в раннюю рань...
Только знай, боец, что бывает,
Доберётся джигит ползком
И фашистов-псов убивает
Их же собственным "языком"!
1942
* Наше дело - отобрать пожитки, а владельца поставить к стенке (нем.)-Прим. перев.