С экранов таращится полураздетый блуд.
Он нынче в цене — похоть очень неплохо платит...
А где-то небесный Сторож вершит свой суд,
и стрелки бегут на космическом циферблате.
А Сторожу горько, но выхода просто нет —
Весь мир, заражён.
И не вылечить.
Не наладить.
Убили последнего, в ком сохранялся свет,
бездушно,
бездумно,
спокойно,
забавы ради.
Звучит, предвещая, архангельская труба,
и горстка оставшихся ей обречённо внемлет...
И пыльное облако ядерного гриба
корнями уходит
в сухую,
пустую
землю.