В некотором царстве, в некотором государстве жил был я.
Оставила меня мамка с папкой как-то вечером дома уроки делать. Сами в кино ушли. Теликов ещё не было. А я же уже большой. Во второй класс ходил. Мол, пиши, рисуй да за братиком присматривай. Будет плакать, разогрей манную кашку в бутылочке с сосочкой и дай ему, он и перестанет. И ушли. Долго ли, коротко ли шло время, но брательник проснулся и давай орать. Дал ему пустышку. Всё равно орёт. Вспомнил я, что мне мама наказывала, поставил на печь чайник, в него бутылку, жду, грею, уроки делаю. Погремушкой гремлю. Хоть бы что, орёт. Понятно, что есть хочет. Согрел наконец-то. Дал. Выпил он быстро, взахлёб. Вроде успокоился. Сидит игрушками играет деревянными. Время другое было. Китайцы вредную пластмассу ещё не производили на экспорт. А я стихотворение учу про кота. «Падав сниг на пориг, кит злыпив соби пириг…» А он опять в крик. Я через воронку снова наливаю манку в бутылку. Грею. Он выпивает и... ещё больше кричит. Пытаюсь его успокоить, качаю, таскаю на руках. Ноль. Уже мне и не до уроков, не до них. Даю третью порцию всё той же манки.
Отплёвывается, не ест. Кричит, аж захлёбывается. И стало мне страшно. А родителей и нет. На ходики смотрю, должны бы и прийти уже... Выскакиваю во двор до соседки тети Маруси, мол, давай помогай, что делать. Она потрогала его животик, а он твёрдый, как барабан. Смотрит на две опустошённые бутылочки и початую третью… "Да ты его перекормил», - воскликнула тёть Маруся и ушла. Но сказала, что нужно сделать клизму. Я-то видел как это делается… Налил воду в клизму, смазал кончик мылом. Смотрю на часы и понимаю, что придётся мне и этот подвиг совершить. А брательник кричит… Всё сделал, как не раз видел, что мама делала. И клеёнку расстелил, и пелёнкой накрыл, и на бочок повернул, и ножки ему поджал… Всем телом склонился, осторожненько смотрю что и куда, впускаю воду… А об одном забыл, когда вытаскивал, нужно было попку сжать. Ба-бах! Окатил меня братец тугой струёй. Я аж на пол сел от неожиданности… детской. Вот, оказывается, откуда это слово.
Бегом на двор. Там у нас кран, один на весь двор. Мороза не чувствую, отмываюсь... И назад бегом, вдруг упадёт. Сидит братец в остывающей луже, пузыри носом пускает и ладошками ляп-ляп…
Брызги во все стороны. Кошмар! Не кричит, слава Богу. Наливаю в таз воду, разбавляю, локтём трогаю, проверяя температуру воды и обмываю, как большую куклу, и в полотенце заматываю. Одел ползунки, рубашонку, положил в кроватку. Смотрю на время. А там 23.30. «Спи», - говорю, а сам чуть ли не кричу. А он снова в ор. Моё терпение закончилось. Замотал его в пелёнки, связал руки-ноги и уложил наконец-то в кроватку. Она железная, о четырёх ножках, одна короче была. Вот я и качаю, и такой грохот стоит. А я доучиваю стихотворение: «Покы смажив, покы пик, а пириг водою стик». Это я украинский язык учил.
Тут родители заходят. Картина Репина «Приплыли»… А братик спит. Мне ещё и досталось. Нельзя восьмимесячного связывать. А я откуда знал?